Эдуард Веркин - Мертвец [litres]

– Хотел его убить, – сказал он. – Но потом пожалел. У меня, кроме него, ведь нет никого… Икры хотите?

И, не дожидаясь ответа, принёс из кухни большую консервную банку, на две трети заполненную икрой. И две ложки.

– Ешьте, – сказал Вырвиглаз. – Всё равно испортится.

– Ты что, в смертники записался? – спросил я.

– Почему?

– Ты же сам говорил, что им выдают икру.

Вырвиглаз сделал непонимающее лицо, будто про смертников он ничего и не рассказывал.

– Ты что-то путаешь, – сказал он. – Я про смертников совсем другое говорил. Я говорил, что в колхозе «Наш путь» работают одни смертники за такую зарплату. А икра это совсем другая икра…

Вырвиглаз указал пальцем на потолок. Можно подумать, кто-то его тут на самом деле прослушивал.

– Это другая икра. Конфискат. В Астрахани втихаря её продают сами менты. Кушайте.

Чёрной икры я никогда не пробовал, однако ничего выдающегося я в ней не нашёл. Рыбой пахнет, на языке лопается, ничего вроде, на шпроты похоже.

– Надо с хлебом и маслом есть, – пояснил Вырвиглаз. – А так невкусно. А ни хлеба, ни масла у нас нет.

И потрогал голову.

А Упырь не стал икру пробовать. Наверное, надоела она ему.

– Он тебя бил? – спросил он с интересом Вырвиглаза.

Вырвиглаз отмахнулся.

– Ерунда, – сказал он. – Побил немного, жаба. Это даже хорошо…

Вырвиглаз задумчиво поглядел на банку, зачерпнул икры, стал есть безо всякого удовольствия.

– Почему хорошо? – спросил Упырь.

– Потому что сегодня он проснётся и ему станет стыдно. Даст денег, сходим в пельменную. Жаль, что побрил, жаба… – Вырвиглаз постучал ложкой по ставшей звонкой голове. – Ну да ничего, отрастёт. Знаете, в этом что-то есть…

Вырвиглаз погляделся в свое отражение в окне. На самом деле в такой прическе что-то было – Вырвиглаз стал похож на обезьянку. Не на большую могучую обезьяну, которую уважаешь и опасаешься, а на мелкую и поганскую, в которую хочется кинуть камнем. И не просто кинуть, а попасть ещё, чтобы она заверещала и запрыгнула к себе на баобаб или на секвойю, на свою африканскую берёзу, короче, а потом долго и жалобно пищала, облизывая лапку.

А вообще, Вырвиглаз стал похож на Упыря, они почти сравнялись по паскудности, близнецы-братья.

– Это хорошо, – сказал Вырвиглаз. – Этим жабам баторцам нельзя бриться наголо. Это строжайше запрещено, типа не ссы в колодец. И я на фоне всеобщей лохматости буду нормально выглядеть.

– Почему нельзя бриться? – поинтересовался Упырь.

– Это страшная история. – Вырвиглаз всё поглаживал и поглаживал свою лысину. – Страшная и потайная… Двадцать лет назад один баторец организовал тайное общество, оно называлось «Батор навсегда». И все, кто в него входил, должны были брить голову и носить валенки с белыми бумбончиками. А целью этого общества было постепенное внедрение всех баторцев в разные отрасли жизни. Потом это общество разгромили, но многие его члены не отступились от своей клятвы. Вот ты премьер-министра видел? Лысый. И министр обороны.

– Они что, баторцы? – удивлялся Упырь.

– Все, – беззастенчиво врал Вырвиглаз. – И многие другие. Кстати, общество это в баторе возродилось, однако теперь они не бреются. И в баторе бриться налысо запрещено – для конспирации…

Я уже не слушал. Вырвиглаз втюхивал Упырю очередной крючковатый плод своей шизофантазии, за окном шёл дождь, он начался, пока мы были у Вырвиглаза, по дороге безнадёжно брела промокшая и грязная собака.

– Так я вот и думаю, что теперь мне, лысому, в баторе будет зелёная улица. Я лысый, а они, жабы, все волосатые, как медведи. Вообще, лысым быть круто. Лысый человек, он гораздо волосатей, чем волосатый…

Я глядел на улицу.

Грязная собака поймала неосмотрительно высунувшуюся лягушку, настроение у собаки улучшилось, и она потрусила дальше по улице, уже с энтузиазмом.

Сенька сиял. Именно сиял, это очень точное слово, хотя и захватанное. Сиял, как лужа в солнечный день. Это сияние могло быть вызвано двумя событиями. Или Сенька разузнал, где лежит метеорит, или отошёл в мир иной пес Шахова Диоген.

– У меня к тебе дело, – серьёзно сказал Сенька.

– Бобик сдох? – осведомился я.

– Какой ещё бобик? А, бобик… Ну да, скончался. Преставился. А ты откуда знаешь?

Спросил Сенька с подозрением. Будто я собирался покуситься на его приоритеты в похоронной области.

– Откуда знаешь? – Сенька помрачнел.

– В «Ритуале» узнал, – соврал я. – С работы шагал, смотрю, возле «Ритуала» шаховский автомобиль стоит…