Эдуард Веркин - Мертвец [litres]

Мы стали играть в щелбаны, совсем как детсадовцы какие. У Упыря был последний билет, и все щелбаны достались ему. Катька, у которой обнаружились длинные аккуратные ногти, от своей порции пробива отказалась в мою пользу, а я уж Упырёнка не жалел, всаживал в его тощий лоб тяжеловесные фофаны, причём стремился вкладывать в каждый щелчок вес всего тела. Так что к концу нашей игры у Упыря на лбу образовалась такая приятная припухлась.

Я пробил последний щелбан и отвалился на спинку.

– Полегчало? – зачем-то спросила Катька.

– Сама предложила играть, – нашёлся я.

– Да мне не больно… – отмахнулся Упырь.

Послышались тяжёлые шаги, пыхтение и ругань – это Сарапульцева поднималась по узкой лесенке в кинопроекторную будку. Потом стало тихо, свет резко погас и почти сразу же по экрану запрыгали кресты, звёзды, цифры и другая разная предфильмовая дребедень, а потом сразу пошло кино.

Сначала я сидел и смотрел куда-то в сторону экрана, но не на сам экран. Я всё думал, как получилось, что мы тут все оказались вместе, и всё больше приходил к выводу, что мать моя приложила к этому руку. Затем я неожиданно обнаружил, что идёт не то, что заявлено на афише. Новый фильм. И интересный оказался. Не исключено, что мать специально достала фильм из особого фонда – там новые фильмы в старых форматах, таких мало, но они есть.

Остальные тоже смотрели не отрываясь.

Ну, за исключением Вырвиглаза. Он сидел в вальяжной позе и пробирался рукой по спинке сиденья, видимо, с целью приобнять свою спутницу, Вырвиглаз был в своём репертуаре.

Я увлёкся фильмом, а потом что-то грохнуло, и я увидел, как Вырвиглаз поднимается с пола, а его подружка направляется к двери. Вырвиглаз отряхнулся и с независимым видом устроился в кресле. Ближе к финалу я стал раздумывать, не стоит ли последовать примеру Вырвиглаза. Не в смысле, что получить в лоб, а в смысле, взять Катьку за руку.

Но так и не решился.

Фильм закончился, свет загорелся, Вырвиглаз дёрнул из зала, мы тоже выбрались из кресел и проследовали к выходу, возле которого уже поджидала нас счастливая Сарапульцева.

– Ну что, женихи? – подмигнула она. – С невестами-то перезнакомились?

Я не ответил, мы вышли на улицу и остановились возле крайней колонны. Было ещё светло, домой идти не хотелось, хотелось пойти проводить Катьку. Рядом с остановкой злобно ошивался Вырвиглаз, ему хотелось подойти к нам, но он не знал, как это сделать, чтобы не быть осмеянным Катькой. Но потом он всё-таки не выдержал, приблизился и в предупредительных целях закурил. И огорошил:

– А вы в курсах, что Сарапульцева – негритянка?

Это пробило даже Катьку.

– С чего ты взял? – повелась она.

– Факт, – Вырвиглаз выпустил облако неприятного дыма, – эта жаба негритянка.

Я представил Сарапульцеву… Кто угодно, но не негритянка.

– Причём не простая, а принцесса, – продолжал врать Вырвиглаз. – Из королевского рода.

– Она же белая… – растерянно сказала Катька.

– Такое бывает, – вставил Упырь. – Если дедушка или бабушка были неграми, то…

– Точно, – ухмыльнулся Вырвиглаз. – У неё бабушка была негром. И дедушка. Они приезжали сюда перенимать опыт. Однажды они ехали на трелёвочном тракторе и оторвался трос, оба негра погибли, а девчушка чёрненькая осталась, на ней потом один тракторист женился…

– Я же знаю мать Сарапульцевой, – перебила Катька. – Она же не негритянка!

– Она до сих пор на лицо грим накладывает, – заявил Вырвиглаз. – Ты же её голой не видела?

Я в очередной раз подивился Вырвиглазовой безбашенности. И его безбашенности и безбашенности его фантазии.

– А ты что, видел? – усмехнулась Катька.

– Конечно, – совершенно спокойно ответил Вырвиглаз. – Конечно, видел. Я когда маленький был, меня мать водила ещё в женскую баню, так я помню там чёрную тётю. И я у мамы спрашивал – а что это за чёрная тётенька, а мама отвечала – это Сарапульцева, она негритянка…

– Вы же с отцом недавно сюда приехали, – подловила его Катька. – Как же ты видел её тогда?

Вырвиглаз понял, что заврался, и обиженно замолчал.

– А он просто другую негритянку в бане видел, – сказал я. – Другую негритянку в другой бане. И не негритянку, а эскимоску. Верней, эскимоса…

– Заткнись, – коротко рыкнул Вырвиглаз.

– Хватит, – брезгливо поморщилась Катька. – Давайте про кино лучше поговорим, что ли…

– Точно, – согласился я. – Кино мне понравилось. Не зря пошли, однако.

– Не зря, не зря, – покивал Упырь. – Мне тоже очень понравилось. И кино, и кинотеатр такой. В стиле ретро. Знаете, в Германии последнее время всё в таком стиле открывают, ну, как в ГДР чтобы было…