Эдуард Веркин - Мертвец [litres]

Мы проработали четыре часа и вернулись домой, Синицын прислал крытую машину. Я был злой и всю дорогу молчал, на вопросы Упыря не отвечал. Едва вернулись в город, как дождь закончился. Упырь меня ещё немного поуговаривал насчёт кино, но я отбрыкался. Вернулся домой, в большой дом, достал с печки сушёные апельсиновые корки, поплевал на них и натёр виски. После чего отправился к себе, решил немного почитать. Вообще-то я должен был работать, как папа Карло, – рядом с нашим забором валялись чуть ли не две машины дров.

С приятным, что называется, сюрпризом.

Дрова валялись вызывающе, судя по всему, предполагалось, что я все эти дрова должен был пилить и складывать в поленницы. Я обычно занимался дровами. Но только не сегодня. Сегодня я работать не собирался. И в ближайшее время не собирался.

Пусть сами дрова колют. Пусть на них хоть грибы прорастут.

Поэтому я немного повалялся в койке, почитал «Последнюю войну» и уснул совершенно с чистым сердцем – натирание висков весьма способствует засыпанию, во всяком случае у меня так.

А проснулся от того, что услышал щеколду. Она брякала, хотя раньше вроде бы громкостью не отличалась. Я выглянул в окно.

Катька. Я глядел, как она пытается справиться с щеколдой, и не мог понять, отчего она здесь? Что случилось такое?

Как-то раз видел по телику передачу про Анну Ахматову, про то, как она встречалась с каким-то французским писателем. И для того, чтобы правильно его встретить, весь день придумывала, как это сделать. И в конце концов встретила его то ли в кимоно, то ли в тунике, лежа на кушетке и с папиросой в мундштуке. У меня не было времени, да и кимоно не было, я решил, что стоит Катьку встретить в задумчивости. Я принял задумчивую позу, но тут обнаружил, что на мне почему-то надеты дурацкие и гигантских размеров красные башмаки. Я попытался эти башмаки стащить, но, к моему ужасу, правый ботинок цапнул меня за палец!

Тут я проснулся.

В большом доме звонил телефон. Я дотянулся до телефона, прикрутился, взял трубку. Это на самом деле была Катька, сон оказался вроде как вещим.

– Слащёв, ты что, спишь? – спросила она. – Или опять всякое читаешь?

– Да так, – ответил я, – тут разное…

– Понятно. Извини, что твоё болото решила побеспокоить. Хочу сказать – пойдём сегодня в кино.

– Что? – спросил я.

– То. Ты что, уши себе отоспал? Я говорю – давай в кино сходим.

Странно, подумал я. Даже не странно, а подозрительно. С чего это вдруг Катька решила в кино сходить? Раньше мы в кино не хаживали, хотя я её приглашал неоднократно. А тут вот сама… Может, ей мать тоже позвонила? Попросила её, уговаривала, может быть, даже умоляла.

Дрянь. Нет, ну надо ж так!

– Ты что, Слащёв, оглох от счастья?

– Да нет, просто думаю…

– Ты что, ещё и думаешь? Ну ты скотина…

– Я думаю, что надеть, – быстро исправился я. – Я тут постирался…

– Так ты идёшь? – проскрежетала Катька.

– Да, да, конечно…

– Тогда в шесть возле «Дружбы».

И Родионова грохнула трубку на своём конце. Я поглядел на часы, четыре с хвостиком. Я решил поваляться ещё. Лежал, представлял, как мать и Сенька пилят дрова, а потом обкладывают ими гараж и баню, а дрова падают обратно, а они их пристраивают и пристраивают, причём некоторые поленья им ещё в лоб и по ушам, это было неплохо…

Тут я вспомнил, что Вырвиглаз обещался в пять часов заглянуть, а его мне видеть совсем не улыбалось.

Обрядился я быстро. За две минуты. На всякий случай через забор перелез рядом с черёмухой – чтобы не встретиться. И до «Дружбы» добирался переулками, чуть собаки не покусали.

Они ждали возле касс. Катька и Упырь. И подозрения мои усилились. Какого чёрта они здесь оба? И возле касс? Упырь так улыбался, будто полтинник в лотерею выиграл.

Я подумал, что не буду спрашивать. Буду вести себя как ни в чём не бывало.

– Билеты есть? – усмехнулся я.

– Лучшие места. – Катька помахала у меня перед носом зелёными квадратиками.

– Здорово. А с чего это в кино решили сходить?

– Фильм хороший, – объяснила Катька. – Я уже два раза видела, а по широкому экрану нет.

– А я вообще не видел, – сказал Упырь, хотя мне было чихать, видел он или не видел.

– Кино-то не новое. – Я указал на афишу. – И по телику крутили. Но всё равно. Шедевр.

– Вот и я говорю. Пойдём в зал?

И, не дожидаясь нас, Катька направилась ко входу.

В фойе не было никого. Упырь сверился с часами и спросил:

– Отменили сеанс?

– Тут всегда так, – успокоил я. – Наш народ не очень шедевры уважает, ему всё блокбастеры подавай.