Эдуард Веркин - Мертвец [litres]

– Пошёл вон, – сказал я.

– Ты чего? – обиженно сказал Сенька. – Да я так… Как хочешь… Я и хотел тебе предложить, но если ты так хочешь, то пусть всё будет так…

Сенька стал вдруг послушным и спокойным, маленьким, таким, каким и надлежит быть младшему брату.

– Пошёл вон, – повторил я.

Снаружи что-то брякнуло, Сенька скупым движением кулака смял кожу, затем спрятал её в карман. Ну, хоть не съел.

– Завтра договорим, – сказал я.

Сенька кивнул, поднял книжку, вернул её на полку и исчез.

Клад это хорошо, думал я. И метеорит это тоже хорошо. И вообще всё хорошо. Всё хорошо.

Я думал. Как мы будем искать метеорит, то есть клад, как мы будем его откапывать и заявлять на него права, как будем тратить полученные деньги, я фантазировал и придумывал и не мог никак остановиться, и постепенно мне стало казаться, что всё это сон. Что Сенька и его кожа и весь этот рассказ – это всё приснилось, привиделось на границе сознания, я устал от всех этих мыслей и уснул снова.

Я проснулся во второй раз, почувствовал на лбу шершавую холодную руку. И сразу понял, что это бабушка.

– Всегда знала, что мой сын – кретин, – сказала бабушка. – Но никогда не думала, что такой.

Я вспомнил про клад, и в голову пришло, что никакого клада-метеорита нет, Сенька решил меня разыграть. Каким-то образом он узнал, что я его разыграл с ошейником и решил в ответ разыграть меня. И теперь я попадаю в довольно сложную ситуацию. Что делать? Продолжать ему подыгрывать, или сказать что я обо всём догадался?

Ладно.

– Ты что? – Бабушка взяла меня за подбородок, повернула к себе. – Голова не кружится? Не тошнит? Сколько пальцев видишь?

Бабушка сунула мне под нос два пальца.

– Восемь, – ответил я.

– Всё в порядке, – облегчённо выдохнула бабушка. – Сотрясения нет. Ну-ка, лежи спокойно…

Бабушка подцепила меня за веки, блеснула бодрым глазом.

– Головой ты, похоже, стукнулся, – сказала она, – сосуды полопались. Но ничего страшного, полежать придётся. Какое-то время. Я думаю, ты давно заболел, ты мне давно не нравился. Ты жар чувствовал?

– Иногда…

– Иногда. А вдруг это менингит начинался? Когда чувствуешь жар в голове, то надо идти к доктору, а не по лесу разгуливать. Может плохо кончиться. А пока ты должен лежать.

– Буду лежать, – пообещал я. – Полежу.

– Вот и хорошо, – сказала бабушка. – А теперь лекарства.

Бабушка достала из кармана пузырёк с английскими надписями, по виду жутко дорогой, встряхнула, набрала в ложку белой ароматной жидкости. Сунула мне. Жидкость была вкусная.

– Антибиотики, – пояснила бабушка. – Теперь ничем не заболеешь.

– Никогда? – спросил я.

– Никогда, – ответила бабушка.

Она оглядела мою комнату, скептически покривилась. Затем уставилась на меня с прищуром:

– Ну и что? Что там произошло?

– Заблудились…

– Заблудились, – покивала бабушка. – Где там блудиться-то? В двух соснах, в трёх берёзах? Там негде блудиться, дорогой, негде. Что на самом деле произошло?

– Да то и произошло на самом деле, заблудились, как первоклассники…

Бабушка приложила к губам палец.

– Тогда я могу сама тебе рассказать. – Она выбралась из койки и переместилась на табуретку напротив меня. – Я могу сама. Как всё происходило.

Глаза у бабушки были молодые-молодые, я это вдруг только сейчас заметил. Даже прожилок красных не было. А вот у матери уже прожилки, причём неслабые.

– История очень глупая, – сказала бабушка. – Я закурю, ты не против?

Я не успел ответить, как бабушка закурила.

– Началось всё с того, что один дурак-инженер работал две недели без перерыва, потому что его, видите ли, попросили. Его попросили, а отказать он не мог. И некто… попал в реанимацию. А его начальник сказал, что проблема решаема. Вполне. У него есть сын, странный мальчик, его почему-то все не любят, особенно в чужом городе. И неплохо будет, если с ним кто-нибудь подружит…

Бабушка очень хорошо говорит. Складно и умно, почти как по телевизору.

– И вот один мальчик начинает дружить с другим мальчиком, хотя ему этого совсем не хочется. Очень скоро мальчик решил, что ему всё это надоело. Он себя очень плохо чувствовал, не из-за того, что ему приходилось дружить со странным мальчиком, а из-за того, что он чувствовал, что его предали…

– Никто меня не предавал, – буркнул я.

– А при чём здесь ты? – Бабушка затянулась. – Я не про тебя говорю, я говорю про одного мальчика. Мне продолжать или тебе неинтересно?

– Интересно. Чуть-чуть…