Дюла Чак - Глемба

— Привет, дружище!

Незнакомый мужчина солидной комплекции с улыбкой протянул мне руку и панибратски похлопал по спине.

— Вот здорово, что приехал!

— Ты хочешь сказать, что… ждал меня?

— Еще бы! Я был уверен, что ты приедешь. — Он подхватил мою дорожную сумку. — Ведь я сам просил вызвать тебя свидетелем.

— Ты?! И по какому же делу?

Он перебежал на левую сторону и снова приятельски похлопал меня по спине.

— Тут, брат, такие дела заварились!.. Я тебе все расскажу. А ты совсем не меняешься!

— Погоди-ка, ты ведь культработник? — неуверенно спросил я.

— Ну, вспомнил наконец! Я же видел, что ты меня не узнаешь… А мы в тот раз недурно повеселились, верно? Пройдем сюда.

В сумрачном привокзальном буфете мой спутник подвел меня к столику, за которым сидела на редкость привлекательная женщина.

— Это малышка Илдико… Илдико Бойтар, — представил ее культработник. — Да ты, конечно, помнишь ее… Что ж ты стоишь, присаживайся! Вина, пива, палинки?

— Очень мило с вашей стороны, что вы приехали, — проворковала Илдико, демонстрируя жемчужные зубки.

Культработник побежал заказывать выпивку, а Илдико угостила меня американскими сигаретами. Поймав мой взгляд, она рассмеялась и интимным тоном спросила:

— Неужто вы и вправду меня не узнали?

— Вы очень изменились, — откровенно признался я.

Улыбнувшись, Илдико пустила к потолку аккуратную струйку дыма и посмотрела мне прямо в глаза. Взгляд ее был исполнен сдержанности и какого-то странного целомудрия, под завесой которого могла укрыться любая форма распутства.

Мы познакомились года три-четыре назад на литературном вечере. Если память мне не изменяет, Илдико в ту пору была помощником библиотекаря. Тогда же я впервые увидел и Бенедека, культработника. Он был организатором литературного вечера и по окончании его настоял на том, чтобы мы, пригласив с собой Илдико, зашли в местное кафе опрокинуть по стаканчику.

«Прелестное существо! — восторгался Бенедек. — Поговори с ней — сам убедишься».

Я тогда неохотно уступил его уговорам: прелести прелестями, но умом Илдико отнюдь не блистала. Помнится, я еще втайне подосадовал, как можно было доверять столь ответственное дело этой недалекой девчонке.

Только я собрался было распрощаться с ними, как вдруг у входа в кафе послышались громкие голоса: там назревала перебранка.

«Мой муж…» — пролепетала Илдико, испуганно вспорхнула с места и вмиг исчезла.

У входа уже началась свалка, затем из кольца дерущихся вырвался мужчина с искаженным от ярости лицом и бросился было вслед за Илдико. Но тут дорогу ему преградил Бенедек.

«А ну перестань скандалить!» — заорал он во все горло.

Мне кажется, в тот момент Бенедек струхнул, потому что сорвался на крик. Муж Илдико остановился, в упор разглядывая Бенедека.

«Ты кто такой? — прорычал он. — Небось тоже за ее юбкой увиваешься? — И вдруг набросился на меня: — А-а, и ты с ним? Все вы тут — одна шайка-лейка!»

В этот момент подоспели другие мужчины, его схватили и, как он ни упирался, выволокли из кафе. Я облегченно вздохнул, искренне радуясь, что дело не дошло до рукопашной: судя по кулачищам разъяренного мужа, исход схватки мог оказаться весьма плачевным как для меня, так и для Бенедека.

«Ну и зверюга! — возмущенно сказал Бенедек и жадно приник к стакану, чтобы залить пережитый испуг. — Надо же такое удумать: «за юбкой увиваешься!»

И он принялся разносить на все корки злополучного ревнивца, который в свои тридцать пять лет не постыдился взять в жены совсем молоденькую девушку, почти ребенка, и к тому же еще и поколачивает ее.

«Да ведь никто ее, наверное, не неволил», — заметил я.

«Дома у нее тяжелые условия, понимаешь? — зачастил Бенедек. — Материальная нужда, а этот тип работает каменщиком в кооперативе, знаешь, сколько загребает? Больше, чем мы с тобой вместе взятые».

Нам стало грустно, и оба мы от души пожалели Илдико.

— Так откройте мне наконец, по какому делу меня вызвали?

— Сначала выпьем! — предложил Бенедек.

Илдико поднесла к губам стаканчик, но пить не стала, лишь пригубила ром, постукивая по зубам краешком стакана. Взгляд ее перескакивал с меня на Бенедека. Она изучала нас с такой откровенностью, точно взвешивала про себя, на которого из двоих ей сделать ставку.

Бенедек потянулся за рукой Илдико, поцеловал ее ярко накрашенные ноготки и, сжав ее пальцы, подержал какое-то время в своих пухлых ладонях.

— Это она вспомнила про тебя, — сказал мне Бенедек и снова преданно воззрился на Илдико.