Евгений Кирьянов - Становление бытия

В чём это выражается?

В поле действия логосного потенциала присутствуют все мыслимые смысловые тенденции. И они, из-за априорной простоты и неопределённости первичной предпочтительности в выборе, тоже могут быть осознаны как актуальные смысловые тенденции.

Но априорная посылка всякого изменения со-стояния содержит момент противо-стояния. Ведь как только возникает перспектива любого изменения, так, даже единственно только по этой причине, появляется момент отрицания. Изменение и есть, фактически, взаимоотрицание. Это его первичная функция. И состояние после изменения, в отсутствие априорных смысловых дефиниций, как главную свою характеристику и выявляет себя в отрицании. Именно отрицание само по себе. Но следующий подобный шаг уже невозможен без неразрешимого противоречия, если изменение предполагается и в третье состояние. Ведь относительно первого оно позиционирует себя в отрицании, как и относительно второго. И поскольку это есть первичные посылки в определении отношений между состояниями, то третье из них в отношении к первому само по себе выступает не в отрицании, а в переходе через второе через отрицание отрицания. То есть, в утверждении. Это значит, что в структуре всякого изменения содержится заряд неисключаемого противоречия. «Третье» отвечает «первому» и «Да!», и «Нет!», проходя к ним разными путями следования.

Особенно легко это заметить при рассмотрении обычного движения в пространстве, где подчёркнутым образом сохраняется связь между всеми положениями в локальной структуре континуальности процесса движения.

Произведём мысленный эксперимент. Предположим, что некогда было так, что исключалась возможность хоть какого-то изменения (непрерывного или дискретного) именно потому, что в предельной бедности онтологических предпосылок у заявленного выше противоречия ещё не существовало никакой логосной поддержки для разрешения противоречия. Нужен был иррациональный акт «примирения» противоречия в парадоксе для осуществления возможности изменения состояния в любом смысле. Просто так отбросить противоречие невозможно. Оно априори фундаментально. И тогда оно снимается фактом осознания консистентности противоречивой фактуры дедукции именно в новом логосе. При этом парадокс остаётся, но момент снятия его утверждается в перманентности отказа от наличного состояния. И для этого необходимо включение времени как гарантии присутствия модуса бытия в сущих. Таково же разрешение противоречия в причинно-следственном полагании любых сущих. Итак, противоречие парадокса взывает к разрешению. И оно разрешается каким-либо доступным привходящему смыслу образом.

Но как возможно снять актуальность противоречия с усвоением его в новой закономерности связей? Но, во-первых, нет априори никаких критериев неразрешимости противоречий парадокса внутри структуры данной логосности. Критерии могут быть только привнесёнными извне.

И это значит, что противоречие и парадокс обращены для своего опознания в возможности разрешения не в замкнутость существующей логосной парадигмы, а в открытость примордиальной несвязанности никакими априорными условиями. То есть, перспективу разрешения противоречия в Новом Логосе не отменяет в выборе никакое наследие ограничительности и предпочтения от прежнего Логоса.

Это единственное, что сопровождает выход в открытость для формирования диалектического синтеза. И потому оно должно присутствовать и в фактуре нового аргументирования. Сама эта фактура должна содержать — как элемент образования специфики металогического следования — момент отчуждения логизирующей мысли от того, чем не обусловлены подлежащие осознанию в Новом Логосе событие или вещь.

Всякое сущее и всякое событие получают в осознании их осознающим сущим меру себя как понятия. И эта мера задаётся совокупностью качеств (характеристик), определяющих сущее в его чтойности. Мы будем допускать возможность наличия у всякого сущего сколь угодно большого разнообразия этих характеристик. Но также мы постулируем возможность такого положения вещей, когда могут отсутствовать любые из них. То есть, мы не ограничиваем себя в предположении существования любого такого набора. Этим мы выражаем подозрение, что не существует никаких априорных ограничений для бытия сущих с любыми качествами.

Такое предположение совершенно непродуктивно, и даже не слишком осмысливаемо. Оно всего лишь делает вклад в общую парадигму определения безграничности априорных гносеологических посылок.