Евгений Кирьянов - Становление бытия

Запутанность и субъективная оценка смешиваемости в осознании субъектом прошлого как искажения истинного прошлого в предлагаемой здесь интерпретации структуры времени и вписывание прошлого субъектом в рядоположенную событийность инициируют рассмотрение вопроса о возможности включения факта усвоения моментов событийности при расширении и размывании границ субъектности. Это даёт возможность предположить наличие предпосылок для существенно более общего определения субъектности в модусе облачённости субъекта-сущего. Ведь получающая в открытости выхода в Хаос субъектность усваивает в свидетельстве для себя онтологически данную присущность творящему потенциалу Хаоса. И это только потому, что так пластически обеспеченное знание прошлого получает законную долю в полноте бытия, свидетельствуя о прошлом в причастности его бытийности настоящего.

Но остаётся существенная трудность понимания того, как именно возможно усвоение субъектом собственного опыта иного субъекта. Можно разве только постулировать такую возможность хотя бы исключительно в её эксклюзивности. И ведь даже феномен коммуникативности в соотношениях между нормативно соотносящимися субъектами в представлении любого из них уже требует объяснения как чрезвычайного порядка явление. И даже малейшая степень такой коммуникативности утверждает её в модусе частичной отождествлённости соотносящихся субъектов. Но можно положить, независимо от степени проявленности коммуникативности, именно её мерой такого отождествления. В поддержку этому служит сам факт установления онтологического статуса такого положения в причастности прошлого безусловной бытийности настоящего. Таким образом, субъект вновь определяется с включением в его метафизическую фактуру явленности темпорально вписанного в событийность сущего. И это есть расширение его оболочки сущего в его чтойности.

Следует ещё раз подчеркнуть, что так понимаемая структура времени не содержит в себе никаких специфических моментов, которые бы фиксировали нарушение единообразия в фактуре темпоральности событийной последовательности. Таким образом, всякий момент настоящего включает столько полноты бесконечной событийности, сколько представляется субъекту в её осознании. Но поскольку только в осознании настоящего момента реализуется свидетельство об онтологической консистентности всего того, что может полагаться подлежащим оценке его реальности. И нет препятствий к возможности частичного или даже полного отождествления между личным опытом прохождения в темпоральной событийности и универсальным прообразом такой событийности в универсальности чистого времени. Его же насыщение специфической событийностью равно может осуществляться для всех субъектов, включая носителей сакраментального знания о судьбе Универсума всего сущего. Таким образом, личная судьба всякого субъекта становится синхронной с универсальным парадигматическим прообразом и содержит в себе тинктуру эсхатологической значимости.

Коммуникативность — это только симптом существования глубинной отождествлённости. Мне просто необходимо зацепиться за ту идею, что даже коммуникативность содержит какие-то зачатки действия принципа неразличения в сущих. Мне ведь надо найти и логосную основу перспективы слияния. Оправдать в оформлении мыслью. Я хочу сначала «размыть» логику обыденной естественности в устоявшемся представлении о границах субъектности. Надо утвердиться в понимании условности всякой оболочки. Надо увидеть действие слияния в расширенную субъектность, а не просто констатировать, что она есть. А моё понимание структуры времени мне в этом должно помочь.

А предпосылка для опознания другого хотя бы отчасти как себя есть отголосок действия принципа слияния. Коммуникативность — проходная гипотеза.

Но немного о том, что именно формирует выявленность сущих в их темпоральности по вышеописанному следованию. И для этого мы имеем в ресурсе доступных понятий понятие логоса. Нам тем более не пристало его игнорировать, что именно логос относится к кругу тех из них, которые находились и прежде в поле нашего внимания. Именно логос осуществляет выявленность сущего в его феноменологической чтойности. В этом смысле логос есть принцип установления отношения между сущими без всякого исключения. При этом сущее приобретает признак субъектности в отношении другого сущего как объекта в этом отношении. И в том содержится предпосылка к приобретению онтологической причастности. Но именно фактом своего присутствия сущее устанавливается в онтологическом статусе. Это именно и есть единственный усвоенный субъектом в отношении обретшего в чтойности сущего модус бытия. Само же присутствие есть смысл и содержание настоящего момента. И если прошлое и будущее где-то и присутствуют, то это может быть только в настоящем, поскольку присутствие содержится именно в нём. Тем самым прошлое позиционирует себя как оформленное в своём присутствии. Само же присутствие как сущее, будучи первичным выражением темпоральности, не устанавливается в статусе того, что подвержено само темпоральности или наоборот. И нет необходимости выявления природы его принадлежности к сущим. В этом смысле оно не имеет иной чтойности кроме той фикции, которая выдаёт себя за таковую в причастности присутствию иных выявляющих себя в феномене сущих. Но присутствие и есть факт действия логосного принципа оформления в выявлении из недр хаоса как сущего представления о явленном настоящем. Само же структурирование в понимании субъектом структуры темпоральности имеет отношение только к специфике представления в свете логоса фактуры присутствия в оформлении созерцаемой чтойности сущего. Но поскольку это так, то вопрос о природе прошлого и будущего как априорных принципов гипостазирования сущих в причастности бытию может пока не рассматриваться в перспективе положительного утверждения. И, таким образом, прошлое и будущее «поступают» из недр хаоса вне априорного различения их предполагаемой природы. И следует заметить, что наполнение представлений о прошлом и будущем претерпевает транспозиции, когда «бывшее» будущим становится в настоящем «бывшим» прошлым. Оформленность же выявленного в логосе такова, что оценка истинности наличного представления потребовала бы сравнения двух разных актуальных присутствий в настоящий момент.