Генри Крейн - Санта–Барбара V. Книга 2

Перл ошеломленно развел руками.

— Да он даже не имеет права находиться в этом доме! О чем вы говорите, сержант? Как он может претендовать на мою собственность?

Полицейский успокаивающе поднял руку.

— Ты меня слушаешь или нет? Если он находится там, то он имеет на это право. Таков уголовный кодекс. И я не могу ничего с этим поделать. Я и еще кое‑что скажу тебе — если он решит бороться против выселения из квартиры, то ты окажешься по уши в дерьме! Послушай моего совета — найди себе хорошего адвоката.

Оглянувшись, Перл увидел обращенный на него насмешливый взгляд Картера Дугласа.

Перл сидел с телефонной книгой в руках, водя пальцем по адресам адвокатов, указанным в справочнике.

— Келли, ближе всех к нам находятся офисы Мэрилин Хеджес, Мелиссы Бурк и Майкла Кеннеди. Кто тебе больше всего нравится?

Она пожала руками.

— Наверное, Мелисса Бурк…

— Почему?

— Не знаю. Просто нравится, и все. У женщины с именем Мелисса должен быть хороший характер–Перл снял трубку.

— Хорошо, я звоню этой Мелиссе Бурк.

Спустя полчаса, Келли и Перл сидели в кабинете миловидной тридцатилетней женщины, которая и оказалась адвокатом Мелиссой Бурк.

Ознакомившись с обстоятельствами дела, она озабоченно покачала головой.

— Значит, он вступил во владение. Подписал он договор или нет, заплатил он деньги или нет — теперь он ваш жилец, и его защищает закон, который утверждает, что вы должны идти в суд и доказывать, что он заслуживает выселения. Однако, побочный эффект этого закона заключается в том, что он защищает любого психопата, который вселяется в ваш дом и медленно сводит вас с ума или приближает ваше банкротство.

Келли, которая задумчиво смотрела на забавные глиняные игрушки, которые стояли на столе адвоката, тяжело вздохнув, спросила:

— Что же нам теперь делать?

После некоторых раздумий Мелисса Бурк заявила:

— Я возьму это дело.

— А какие у нас шансы? — спросила Келли совершенно упавшим голосом.

Адвокат тут же решительно взмахнула рукой.

— Никаких гарантий. Моя оплата по делу, которая не оспаривается, составляет двести пятьдесят долларов, за час — девяносто долларов. И минимум триста шестьдесят долларов стоит мое появление в суде.

— И как долго это будет продолжаться? — спросил Перл.

— Если дело не оспаривается, то шесть — восемь недель. А если оспаривается, то, в лучшем случае, шесть — восемь месяцев. А потом надо будет опять подавать в суд, чтобы стребовать с вашего жильца деньги.

Судя по лицу Перла, он было готов уже пойти на самые крайние меры, лишь бы не доводить дело до суда.

— А может быть, проще будет его выбросить, и дело с концом? — энергично рубанул он рукой воздух.

Мелисса отрицательно покачала головой.

— Проще, но это будет неправильно. Это — судебный процесс, но здесь ничего не поделаешь. Мне нужно описание вашего жильца Картера Дугласа для моего ассистента мистера Маккенели и ключ от входной двери, чтобы он мог в любое время посещать ваш дом и вручать повестки этому Дугласу.

Перл озадаченно потер лоб.

— Знаете, что будет, миссис Бурк?

— Мисс, — поправила она.

— Извините, мисс Бурк. Я могу совершенно точно предсказать вам, что ожидает вашего ассистента мистера Маккенели. Он придет к нам домой, позвонит в дверь, ему опять откроет этот сумасшедший скульптор Грэг, который целыми днями что‑то сверлит и пилит. На вопрос мистера Маккенели, где наш общий друг Дуглас, Грэг ответит, что его нет. Никакие документы он передавать не будет. Просто захлопнет дверь, и все. И это будет повторяться каждый раз, когда бы ваш ассистент не пришел.

Мисс Бурк пожала плечами.

— Ну и что, не это главное. Мистер Маккенели будет аккуратно заносить в журнал все случаи отказа, а потом на основании этих записей мы сможем предъявить ему уведомление о выселении, если, конечно, к тому моменту ваш жилец не внесет квартплату.

Перл нервно отмахнулся.

— Думаю, что он никогда ее не внесет. Я боюсь, что он вообще начнет требовать деньги с нас.

— Думаю, что ваши опасения хоть и не беспочвенны, но не совсем правильны. Ваш жилец не будет требовать с вас деньги. Я уверена, что он начнет так доставать вас, что вы будете рады заплатить ему сами, только чтобы он съехал. Но он не уедет. Я боюсь, что он вообще захочет отсудить у вас дом.

Келли потрясенно закрыла лицо руками.

— Боже мой, а ведь мы так надеялись, что нам удастся сделать наш дом уютным семейным гнездом. К тому же, мне нельзя принимать участие ни в каком судебном процессе. У меня еще есть кое–какие долги перед правосудием.