Генри Крейн: Санта–Барбара III. Книга 1

Жилище, которое не убирали целую вечность. Эта дама готова ждать всегда. Бутылка летит в отражение в зеркале. Лошади у кромки прибоя. Руки, пахнущие медом. Мейсон улыбается.

Мейсон Кэпвелл спал на диване в гостиной, даже не раздевшись. Плед сполз на пол, Мейсон в пьяном полузабытьи попытался найти его рукой и натянуть на себя. Но плед вновь выскользнул.

— Черт! — пробормотал Мейсон, переворачиваясь на бок.

Он вздрагивал, губы кривились в презрительной улыбке, на щеках время от времени появлялись слезы, и мужчина шептал.

— Мэри, Мэри… Будь проклят ты, если сотворил подобное! Будь проклят!

Его жилище было невероятно запущено. На столе, у дивана, на креслах — повсюду были пустые и недопитые бутылки. Казалось, здесь не убирали уже целую вечность. Вокруг валялась искомканная одежда, брошенные книги, порванные журналы.

Мейсон вздрагивал, не будучи в силах проснуться, бормотал и вновь забывался тяжелым сном.

— Пить! Пить! — прошептал он и, не открывая глаз, нащупал рукой полупустую бутылку у дивана.

Он медленно поднес ее ко рту и жадно сделал несколько глотков.

— Так будет лучше, — прошептал он и открыл глаза.

За окном были сумерки. Все предметы в комнате тонули в полумраке.

Мейсон тряхнул головой, как бы соображая, где он находится. Потом он вновь поднял бутылку и сделал несколько глотков. Виски двумя ручейками потекли по подбородку на измятую несвежую рубашку. Мейсон вновь тряхнул головой и протер глаза.

— Где я? Где я? — прошептал он и попытался подняться на ноги, но тут же тяжело опустился на диван.

Его нога зацепилась за пустую бутылку, и та с грохотом покатилась по полу, сбив еще несколько пустых бутылок.

— О черт, неужели это все я столько выпил?

Мейсон осмотрел свое жилище. Бутылки были повсюду.

Наконец, он нашел в себе силы подняться и, придерживаясь рукой за стены, другой рукой сжимая бутылку, прошел в ванную комнату и тупо посмотрел на свое отражение в зеркале.

— Ну, что смотришь на меня? Не узнаешь? А ведь это я — Мейсон Кэпвелл, преуспевающий адвокат, далеко не бездарный. Ты в это не веришь? Конечно, сейчас перед тобой алкоголик, а ведь раньше я был вполне нормальным человеком и мог быть очень счастливым, если бы…

И тут Мейсон закрыл глаза. Он вспомнил всю свою предыдущую жизнь, вспомнил трагедию, которая постигла его — и опять по щекам побежали слезы.

— Мэри… Ну почему все так? Ведь мы могли быть счастливы. Могли… Мэри, я в это верю. Я старался сделать все, прости меня, если можешь, прости.

Мейсон открыл глаза и повернул кран с холодной водой. Даже не снимая рубашки, он сунул голову под струю ледяной воды. Вода словно бы обжигала его, и Мейсону сделалось легче. Он немного прикрыл кран и стал прислушиваться, что же происходит с его организмом. Мужчину мутило, пол, казалось, качается у него под ногами.

И он вновь сунул голову под ледяную воду.

— Ну невозможно же так стоять все время? — пробормотал Мейсон, — нужно понемногу приходить в себя.

Он выпрямился.

— Я уже конченый человек, — пробормотал адвокат и взъерошил мокрые волосы.

Ванная комната плыла у него перед глазами, и Мейсон не понимал, почему так происходит: то ли это от выпитого виски, то ли это от слез. Его покачивало и, чтобы не упасть, мужчина ухватился за дверной косяк.

— Нужно побриться. Хотя… к чему это? Я никому не нужен и незачем заниматься бессмысленными делами.

В гостиной, даже не переодеваясь, Мейсон извлек из кармана пиджака бумажник и разложил перед собой все свои оставшиеся деньги.

— Н–да, не густо, но на выпивку хватит. А больше в этой жизни, мне ничего и не нужно. Скорее бы все кончилось.

Он сгреб банкноты в кулак, не глядя опустил их в карман. Несколько бумажек упало на пол, но Мейсон даже не стал за ними нагибаться.

Он вышел на крыльцо и вдохнул в себя свежий, принесенный ветром с океана, воздух.

— Какая гадость! — выругался мужчина, подходя к машине и тяжело опускаясь на сиденье.

Рука дрожала, и он долго не мог попасть ключом в замок зажигания. Наконец, это ему удалось, взревел мотор, машина дернулась и тут же заглохла. И только сейчас Мейсон догадался посмотреть на датчик топлива. Стрелка стояла на нуле.

— Только вчера я ее заправлял! — недоумевал он, — а может это было не вчера? Может это было месяц тому назад или еще больше? А может я не помню, где вчера ездил?