Генри Крейн - Санта–Барбара V. Книга 2

По тому, как нервно задергалась щека Тиммонса, Джулия еще раз убедилась, что избрала правильную тактику ведения дела.

— На прошлом судебном слушании все мы убедились, что письмо это, по всей вероятности, написано не потерпевшей, а кем‑то другим…

— Кем же?.. — поинтересовался Тиммонс, взяв себя в руки.

Улыбнувшись, Джулия изрекла:

— Ее сообщником…

По залу пронеслась шумная волна возмущения — многие, присутствовавшие на суде, по–прежнему были уверены, что мисс Лайт была образцом чистоты и непорочности, и бедняжку погубил или, во всяком случае, стремился погубить «этот мерзавец Мейсон»…

Во всяком случае слово, которое только что употребила адвокат, никак не вязалось с тем образом потерпевшей, которые многие выстроили для себя.

— Сообщником?.. Джулия коротко кивнула.

— Да…

Надменно улыбнувшись, окружной прокурор медленно произнес:

— Это становится интересным.

— Вне всякого сомнения, — согласилась Уэйнрайт. — И я думаю, что и у суда, и у жюри присяжных будет немало причин разделить ваше удивление.

После этого Джулия поняла, что надо решиться назвать имя предполагаемого сообщника. Отдышавшись, она облизала пересохшие от волнения губы и произнесла очень твердо и решительно:

— Я требую, чтобы суд допросил в качестве свидетеля, — она сделала ударение на этом слове, — допросил в качестве свидетеля мистера Генри Джакоби, тут присутствующего…

Все взоры обратились к Генри, сидевшему в первых рядах — тот, к его чести, на удивление спокойно воспринял подобный поворот событий.

Поднявшись, он обернулся к залу и с улыбкой раскланялся — в зале раздались жидкие аплодисменты.

«Боже, — подумала Уэйнрайт с раздражением, — какое же тут стадо баранов собралось!.. Они не понимают, что теперь решается судьба такого прекрасного человека, они ходят сюда, как на прекрасное представление… Как в цирк или как в театр…»

Закончив кланяться, Джакоби уселся на прежнее место и, заложив ногу за ногу, прищурился.

Окружной судья, посмотрев на адвоката с немым удивлением, спросил:

— Вы хотите… Вы действительно хотите, чтобы мы допросили мистера Джакоби?..

Тон Уэйнрайт был тверд и непреклонен.

— Да.

— А у вас есть основания для этого?.. — спросил Тиммонс со своего места.

— Разумеется, — спокойно кивнула Джулия, — если бы их не было, я бы, во всяком случае, не требовала бы этого…

Дело приобретало явно новый оборот. Все присутствующие — притом не только любопытствующие, но и Джаггер, его помощники и, естественно, Кейт Тиммонс обратились в слух.

Окружной судья, поправив то и дело сползающие с носа очки в дорогой роговой оправе, сказал, обращаясь к Кейту:

— Для такого допроса нужна ваша санкция, мистер Тиммонс…

Тот небрежно кивнул.

— Хорошо…

Джакоби, поднявшись, прошел на место, где обычно свидетели давали свои показания.

Джаггер посчитал своим долгом напомнить некоторые формальные процедуры:

— Мистер Генри Джакоби, — произнес он, — напоминаю вам, что вы можете отвечать на все вопросы, какие вам тут будут задаваться, можете не отвечать на них, если не считаете нужным этого делать. Законодательство гласит, что ваши ответы могут быть направлены против вас, и потому вы имеете полное право не отвечать на те вопросы следствия, которые, на ваш собственный взгляд, могут быть использованы не в вашу пользу.

Улыбнувшись, Генри изрек:

— Я в курсе…

— Можете вызвать адвоката. Джакоби улыбнулся.

— Я знаю об этом…

— Если вы по каким‑то причинам затрудняетесь это сделать, вам будет предоставлен наш адвокат, услуги которого вы можете и не оплачивать.

Джакоби только небрежно махнул рукой.

— Обойдусь и без адвоката…

После чего вопросительно посмотрел на Уэйнрайт.

«Да, он уверен в себе, — подумала Джулия, — он ведь знает, что у меня нет против него никаких улик. Да, был один–единственный свидетель, Генри, но этот проходимец все очень точно рассчитал и успел обработать его… А теперь этот Джакоби будет всеми силами изображать благородное негодование… Однако, мне кажется, что стоит попробовать…»

Джаггер напомнил:

— Мисс Уэйнрайт, вы хотели задать этому человеку какие‑то вопросы?..

Та коротко кивнула.

— Да.

— Прошу вас…

Поправив прическу, Джулия сказала:

— Но, прежде чем я сделаю это, считаю своим долгом рассказать суду о некоторых обстоятельствах, которые, насколько я считаю, имеют к следствию по этому делу самое что ни на есть непосредственное отношение… Вы позволите?..