Генри Крейн - Санта–Барбара III. Книга 1

— Вам «арабику» или «мокко»?

— Все равно, — ответил Мейсон, — лишь бы с кофеином…

Грохот включенной кофемолки возвестил о том, что заказ Мейсона был принят к исполнению.

— А я вот спать не хочу, — после очередного глотка виски сказал помощник окружного прокурора. — Не хочу, хоть убей.

— Охотно понимаю. Я испытываю то же самое, но на всякий случай решил зарядиться. Мне предстоит еще долгий день.

Глубоко затянувшись сигаретой, Мессина искоса посмотрел на своего бывшего противника.

— А что ты собираешься делать?

Мейсон кисло улыбнулся.

— Ну… ты же сказал мне убираться из города. Думаю, что будет единственным верным выходом.

— И куда же ты отправишься?

— Не знаю. Точно уверен лишь в одном — не на Восток. Мне не нравится ваш холодный океан.

— Ну, разумеется, — Мессина пожал плечами. — Разве может сравниться Атлантика, где каждый день только и приходится ждать дождей и ветра, с вашей Калифорнией?

Мейсону не понравился несколько снисходительный тон, с которым помощник окружного прокурора отозвался о его родной Калифорнии. Но он благоразумно решил промолчать, чтобы не ввязываться в бессмысленный спор.

— Между прочим, — не дождавшись ответа, продолжил Мессина, — раньше я работал в Лос–Анджелесе.

Мейсон никак не успел прокомментировать это сообщение, потому что из черного проема кухни с большой чашкой дымящегося кофе выбежал тощий бармен и поставил заказанный Мейсоном напиток на стойку.

— Ваш кофе, сэр. Самый крепкий, как вы и просили.

Мейсон отпил немного дымящегося, пахучего напитка и удовлетворенно кивнул.

— Хорошо, а теперь давайте бренди.

Бармен бросился исполнять заказ и, спустя несколько мгновений, широкий стакан с золотисто–янтарным бренди стоял перед Мейсоном.

Плеснув в кофе немного французского нектара, Мейсон стал смаковать образовавшийся коктейль, словно позабыв о том, что рядом с ним сидит его бывший соперник.

Так и не дождавшись от Мейсона какой‑нибудь реакции на свои слова о Лос–Анджелесе, помощник окружного прокурора снова обратился к этой теме.

— Я уехал оттуда, потому что в Лос–Анджелесе мне ужасно не нравилось. Это — не Америка… Так же, как Нью–Йорк тоже — не Америка…

Мейсон пожал плечами.

— Возможно. Я тоже никогда не испытывал особой любви к Лос–Анджелесу. Мне всегда казалось, что он слишком велик.

Допив до конца свой виски, Мессина попросил еще.

Бармен тут же плеснул ему в стакан «Джека Дэниэлса».

— Знаешь, Мейсон, — впервые обратившись к нему по имени, сказал помощник окружного прокурора, — я хочу дать тебе два совета.

Мейсон промолчал, и Мессина расценил это, как согласие выслушать.

— Первый совет — не живи в Лос–Анджелесе. А второй — избегай баб, которые строят из себя сплошную невинность. Особенно блондинок…

Не дожидаясь реакции Мейсона на свои слова, помощник окружного прокурора залпом выпил виски, достал из кармана смятую двадцатку, положил ее на стойку и, похлопав Мейсона по плечу, молча вышел из бара.

Мейсон брел по покрытому крупной галькой океанскому берегу. У него немного кружилась голова после выпитого, но походка была вполне твердой и уверенной.

Увидев перед собой небольшой заброшенный причал, Мейсон взошел на скрипучие доски и остановился, подставив лицо порывам свежего, прохладного ветра.

Вдохнув несколько раз полной грудью, Мейсон уселся на причал, свесив вниз ноги. Он положил на колени свой металлический кейс с полированными, словно зеркало, стенками.

— Ну, что, друг? — обращаясь неизвестно к кому, сказал он. — С делами я разобрался. Ты уж извини, но мне это больше не нужно.

Открыв замки и подняв крышку, Мейсон достал из чемодана стопку документов и, медленно разрывая их на мелкие кусочки, стал швырять в воду.

Вскоре вода под причалом покрылась мелкой бумажной ряской, колыхавшейся на волнах.

Избавившись от всех бумаг, теперь уже совершенно ненужных, Мейсон захлопнул чемодан и повертел его в руках.

— Ну, а с тобой что делать? — тяжело вздохнув, сказал он. — Ладно, пока подождем. Может быть, ты еще на что‑нибудь сгодишься?

После этого Мейсон полез во внутренний карман уже изрядно измятого пиджака и, нащупав там несколько бумажек, вытащил их наружу.

— Да, негусто… — уныло протянул он, расправляя в руках три измятые стодолларовые банкноты и кое–какую мелочь. — Ладно, надеюсь, что на автостоп до Невады хватит, а там и пешком можно дойти.

Еще немного посидев на причале, Мейсон, наконец‑то, поднялся и, взяв чемоданчик под мышку, словно папку, неторопливо зашагал по узкой асфальтированной дорожке, которая выводила на бетонный хайвей.