Через пару дней они снова пришли к Руди и спросили: «Что вы там говорили про дифференциальное уравнение?» Впоследствии, когда завод был построен, тот же самый диалог повторился с инженерами корпорации «Карбид энд карбон кемикал», которая отвечала за эксплуатацию завода.
Руди погрустнел:
– Все мои друзья работают в Лос-Аламосе, отдавая работе душу и сердце. Они работают на победу. А я? Здесь, в Нью-Йорке, мне больше делать нечего…
– Руди, напиши все это в Лондон и генералу Гровсу. Они же разумные люди.
К тому времени наша финансовая ситуация быстро приближалась к катастрофической. В конце концов мы решились на переезд в пригород, нашли дом в Нью-Рошели, который сдавался в аренду помесячно, и заказали мебель. И тут боги услышали Руди. Пришло весьма теплое письмо от Гровса.
Дорогой профессор Пайерлс!
Мы высоко ценим Ваш вклад в работу корпорации «Келлекс». На данном этапе мы считаем целесообразным и своевременным заменить Вас военными инженерами. В настоящий момент строительство жилья для персонала с семьями на Месе заканчивается. Надеюсь, что в начале лета Вы сможете туда перебраться. Об этом вам сообщит дополнительно профессор Оппенгеймер.
Мне осталось объяснить, что такое Меса. Горы в Аризоне и Нью-Мексико состоят из мягких пород бордово-красного цвета. Дожди размывают их, русла рек постепенно опускаются в глубокие каньоны (бывают до километра и глубже), сильный ветер срезает вершин гор, будто сказочный великан гигантскими ножницами, выполаживает их, превращая в плоские «столики». Вот эти столики, площади которых достигают десятков квадратных километров, местные жители и называют месами – столами по-испански.
Переезд в Нью-Рошель был отменен, а переезд в Нью-Мексико решил все наши финансовые проблемы. Поскольку мы перебирались в неосвоенную местность, Руди причитались большие дополнительные выплаты, а жизнь там была несравненно дешевле, чем в Нью-Йорке.
В мае 1944 года, за две-три недели до нашего отъезда в Лос-Аламос, нас навестил Георг Плачек. Он приехал из Монреаля, и не один, а с женой. Вот уж сюрприз! Впрочем, его жену Эльс мы хорошо знали. Раньше она была женой фон Халбана. Плачек поведал нам свою любовную историю. Оказывается, он впервые увидел Эльс на конференции в Париже в 1937 году. Она его мгновенно очаровала. С первого взгляда и первого слова. Разумеется, пока она была женой его друга и коллеги Ганса фон Халбана, Плачек старался избегать ее. Весной 1938 года он перебрался в Париж и полгода работал вместе с Жолио-Кюри и фон Халбаном. За эти шесть месяцев они мельком виделись раз или два. После ее развода с Гансом в Монреале романтическое пламя разгорелось в полную силу, и вскоре они поженились. Так Эльс фон Халбан превратилась в Эльс Плачек. Изумительно красивая пара. Оба высокие, стройные и улыбчивые. Помимо всего прочего, их сближало знание многих иностранных языков. Эльс говорила на всех основных европейских языках. Плачек мог выучить новый язык за несколько месяцев. В 1934-м он провел около года в Палестине и к концу своего пребывания там уже читал лекции в Еврейском университете в Иерусалиме на иврите. В Харькове дворовые дети дразнили его: «Плачек, Плачек, дай калачик!» На что он отвечал по-русски: «Калачика у меня нет, но вот…» И тут же доставал из кармана яблоко или пару леденцов. Чтобы не забыть итальянский, он иногда читал своей возлюбленной Петрарку в оригинале.
Побывал у нас и Нильс Бор, проездом в Лос-Аламос. Лесли Гровс не разрешил ему лететь самолетом из соображений безопасности. Кроме того, ему выдали новые документы на имя Николаса Бейкера и велели сообщить об этом всем его знакомым. Никто не должен был называть его вслух Нильсом Бором. Бор встретил Плачека на улице:
– Я сейчас бегу в датское посольство, уже опаздываю. Хочу поговорить с вами, Плачек. Позвоните мне в посольство, и мы договоримся, когда сможем встретиться позже.
Плачек вернулся в отель, набрал номер и попросил к телефону господина Бейкера. Секретарь на другом конце провода ответил: «У нас нет никакого господина Бейкера».
– Но я точно знаю, что у него встреча с консулом!
– Вы ошибаетесь, господин Плачек. Консул беседует с профессором Бором.
– Ааа… Ну конечно, у вас в посольстве Бейкер и есть Бор.
– Уверяю вас, что Бор есть Бор, а не Бейкер.
– Ну хорошо, не могли бы вы передать трубку профессору Бору?
И еще одна история на эту тему. Впрочем, возможно, что это легенда, но я ее много раз слышала в разных компаниях в Лос-Аламосе.
Читать дальше