Мелани Кантор - Смерть и прочие хэппи-энды [litres]

– О, это не для него. Я собираюсь подарить ему что-нибудь в ироничном духе. А что ты купила для Дэна?

– А мы договорились ничего не покупать друг другу в этом году. Мы отложим эти деньги на медовый месяц.

– О, Лив! Ты не можешь так поступить. Давай пойдем в «Примарк» [39] Сеть магазинов одежды в Лондоне. и купим им обоим по ужасному рождественскому джемперу.

– Хм, мне нравится эта идея, – отзывается она.

Я расплачиваюсь на кассе, и, выйдя из магазина, мы пробираемся сквозь толпу через дорогу, чтобы заполучить пару дурацких джемперов.

– Что думаешь об этом? – спрашивает Оливия, расправляя в руках черный свитер со звездами.

– Точно нет, – отвечаю я. – Этот почти приличный. Теряется весь смысл.

Она глядит на меня, как бы говоря: «Ты серьезно»?

Я тем временем откапываю и вытаскиваю на свет другой свитер – ярко-зеленый, с мультяшной мордой оленя с большим красным носом.

– Вот! Ничего не может быть нелепее.

– Блестяще, – комментирует Оливия, – я его уже ненавижу.

Я хватаю красный, с большим рождественским пудингом, украшенным остролистом и глазурью. Идеально для Гарри.

– Подходит! – заявляю я. – Слушай, а у тебя есть время пойти выпить кофе?

– Конечно, – заверяет Оливия. – Я отчаянно в нем нуждаюсь.

Мы отправляемся в кафе на Бонд-стрит, которое она знает и которое оказывается итальянским и довольно шумным.

– Они делают прекрасный, крепкий кофе.

– Хорошо, – говорю я, – тебе это придется по вкусу. А теперь, пожалуйста, только не кричи.

Оливия смотрит на меня, как на сумасшедшую.

– Я беременна.

– Ты ЧТО?!

Я хлопаю в ладоши, призывая ее к тишине. И повторяю одними губами:

– Я беременна.

– Ого! А Гарри быстро сработал.

– Это не от Гарри.

– Этот разговор на самом деле происходит?

– Да. Ребенок не от него, Лив. – Я наклоняюсь к ней через стол. – Я должна сделать признание.

– Валяй.

Мой голос падает до быстрого шепота:

– У меня был секс с одним парнем на пустоши, когда я думала, что умираю.

– У тебя ЧТО-О-О-О?! – вопит Оливия.

– Тс-с-с. Точно то, что ты только что слышала. Не заставляй меня повторять снова.

– И ты даже не рассказала мне?

– Мне показалось, это необязательно.

В этот момент к нам подходит официантка.

– Два капучино, пожалуйста, – с широкой улыбкой произносит Оливия, а затем поворачивается ко мне: – А теперь это стало обязательно?

– Очевидно. Ведь я беременна!

– Сколько недель?

– Не знаю точно. Я сказала женщине, которая делала УЗИ, что не хочу знать.

– Почему?

– Я была не готова. В любом случае врач, несомненно, сообщит мне. Я должна буду еще раз туда пойти. Хотя еще рано. Это может не… ну, ты знаешь…

Я никак не могу расслабиться. Даже зная, что сердцебиение плода – хороший знак.

– Я понимаю. – Оливия сжимает мою ладонь, кусая губы. – Значит, это был для тебя полнейший шок? Ты даже не догадывалась?

– О чем мне было догадываться? Я думала, что умираю. Думала, поэтому и тошнит.

Оливия выдыхает:

– Конечно. – И усмехается: – Но какого хрена? Извини. Это не смешно, – добавляет она.

Нам приносят кофе, и мы делаем по глотку. Я чувствую пенку на губах.

Оливия ухмыляется:

– А этот таинственный мужчина с пустоши. Вы все еще на связи?

– Господи, нет!

– Но кто это вообще?

– Без понятия.

– Замолчи! Ты надо мной смеешься!

– Если бы.

– Гарри, должно быть, в восторге.

– Он еще даже не знает.

– Упс, неловко вышло!

– Самую малость!

– А когда ты собираешься рассказать ему?

– Скоро.

– В смысле, до того, как он сам это обнаружит?

– Еще раньше. Он уезжает в Калифорнию, в командировку. Когда он вернется, мы отпразднуем заранее Рождество, и потом он поедет к матери. Если мне удастся сохранить малыша, думаю, это будет для Гарри рождественским подарком.

– Наверняка он предпочел бы свитер, – смеется Оливия.

– Не смейся. Наверняка ты права. О, Лив! Но я на самом деле хочу этого ребенка.

– Больше, чем хочешь остаться с Гарри?

– Я не знаю. Сейчас у нас хорошие отношения. В смысле, он вернулся к работе и часто уезжает, но так было и раньше, только теперь он постоянно поддерживает связь, и это лучше, чем было, и я надеюсь… – Я машинально кладу руку на живот. – Эй, давай не будем о нем.

– Не возражаю. Давай поговорим о парне с пустоши. Каким он был?

Я закатываю глаза:

– Я правда не помню.

– Ну, постарайся вспомнить! – не сдается Оливия.

– Все, что я помню, – это то, что он добрый… и нежный… и забавный. И он курит.