Мелани Кантор - Смерть и прочие хэппи-энды [litres]

Дэн стоит рядом, обнимая ее за плечи, как будто защищая от врага.

– Заходите, – приглашаю их я. – Извините. Все в порядке.

– Да уж вижу! – произносит она со слезами на глазах. – Что происходит, черт побери? В смысле… О Боже, я не должна злиться, Дженнифер, прости меня. Извини за грубость, просто мы очень беспокоились о тебе. Ты уехала и не отвечала.

– Ты думала, что Гарри убил меня?

– Не смешно. Я думала, что найду тебя лежащей на полу. Сейчас не лучшее время, чтобы отгораживаться от людей, которые о тебе переживают. Это несправедливо.

– Знаю, знаю, – бормочу я. – Простите. Серьезно.

– Ну ладно, хорошо. – Оливия прерывисто вздыхает, сжимая мою руку. Уголки ее губ опущены. – Просто я рада, что имею возможность на тебя разозлиться.

Я обнимаю ее с виноватым видом, ощущая неимоверный стыд.

Она хочет еще что-то сказать, но я ее останавливаю:

– Оливия, – говорю я, – я должна перед тобой извиниться. Прости, что заставила тебя так волноваться.

Подруга едва заметно улыбается:

– Извинения приняты.

– И нам всем нужно выпить чашечку чая и взглянуть на события под другим углом, потому что произошло нечто удивительное и замечательное.

На лице Оливии появляется любопытство.

– Правда? – Она вытягивает свою длинную шею, качает головой и расправляет плечи, стряхивая напряжение. – Что? Что случилось? Ты собираешься замуж за Гарри?

Я усмехаюсь:

– Я скажу, когда мы усядемся. Проходите в гостиную, а я пока поставлю чайник. Дэн, какой чай ты предпочитаешь?

– С молоком и без сахара, – отвечает Дэн.

Оливия смотрит на него, как на сумасшедшего.

– Как ты можешь говорить о чае? – интересуется она. – Я хочу услышать, что случилось!

– Сначала чай, – заявляю я. – Идите в гостиную и расслабьтесь.

– Расслабиться? Я хочу все узнать. Сейчас!

– В гостиную! – повторяю я, пытаясь ее урезонить. – Веди себя, пожалуйста, прилично.

Она глядит на меня с подозрением.

– Кто бы говорил! В смысле, не буду врать: когда я увидела тебя в дверях, мне захотелось придушить тебя. – Оливия берет Дэна за руку. – Ну ладно, давай оставим леди со встрепанной прической и в халате с ее чайными пакетиками наедине.

Она все еще злится.

Я ставлю на поднос три чашки обычного чая и несу в гостиную.

Я больше никогда не притронусь к имбирному чаю. Это вкус смерти. Пора вернуться к своим старым привычкам.

Оливия и Дэн сидят на диване вплотную друг к другу. Дэн выглядит потерянно и неуверенно, а Оливия – нетерпеливо и беспокойно. Я протягиваю им по чашке, и Оливия впивается в меня горящим взглядом.

– Ну? – спрашивает она.

Я сажусь в кресло и отпиваю из своей чашки. На секунду закрываю глаза, а потом выпаливаю:

– Произошла ошибка.

В комнате повисает тишина.

Я смотрю на них – их лица выглядят застывшими, как на фото.

– Что ты имеешь в виду? – после паузы осведомляется Оливия. – Ошибка? Какая ошибка?

– Врачебная ошибка. В хорошем смысле.

Внезапно на меня накатывает волна облегчения. Я отставляю чашку, закрываю лицо руками и даю волю слезам.

Я слышу, как Дэн шепчет:

– Может, мне лучше уйти?

– Нет, – бормочет Оливия. А затем неуверенно спрашивает: – Что это, Джен? То, что я думаю?

– Они дали мне неверные результаты, – всхлипываю я. – Я не умираю. Я вхожу в долбаную менопаузу. Я стану потной, капризной и непредсказуемой, но буду жить!

Оливия ставит чашку на пол и вскидывает руки:

– Просто не верится. Поверить не могу, черт побери! – Она вскакивает и начинает прыгать на месте. – Иди же сюда, глупая старая климактеричка, и обними меня так крепко, как никогда. Чего ты ждала, Дженнифер? Собиралась завязать свою новость бантиком и подарить мне на Рождество?

– Рождество… – повторяю я. – Я совсем забыла о Рождестве… Я встречу Рождество! – Я издаю радостный вопль.

Мы восторженно машем руками в воздухе, и Оливия хватает меня в объятия и качает из стороны в сторону, как в каком-то диковинном танце.

– Не могу поверить, – поет Оливия. – Это похоже на сон!

– Что уж говорить про меня, – откликаюсь я. – Я совсем не уверена, что не сплю.

– О, ты вполне проснулась, – замечает Дэн, напоминая нам о своем присутствии.

– Давай к нам, Дэн, – зову я, – это групповое объятие.

– Подожди минутку, дорогой, – говорит ему Оливия. – Я хочу, чтобы эта женщина побыла со мной еще несколько секунд. Хочу прочувствовать ее жизненную силу и убедиться, что кошмар закончился. – И она принимается целовать меня в лоб, как цыпленок, клюющий зернышки. – Боже, я люблю тебя, – приговаривает она между поцелуями. – Я даже не представляла до сих пор, насколько. Наверно, я хотела придержать глубину своих чувств, надеясь, что от этого будет не так больно потерять тебя. А теперь мне и не нужно. И не надо беспокоиться о твоих гребаных похоронах. Ты пробудешь рядом намного дольше. – Подруга прижимается к моей шее и обнимает так крепко, что я едва могу вдохнуть.