Маартен 'т Харт - Полет кроншнепов

Несколько лет назад отец купил замóк, потому что не хотел, чтобы я брал лодку по воскресеньям. Он поставил ее на прикол, заперев причальную цепь на замок. Тогда я вырвал из земли и кол, и блок с кольцом, все вместе. С тех пор, если я отправлялся на лодке, отец только ворчал, посылая мне вдогонку библейские проклятья. Мама же только вздыхала и скрепя сердце примирилась с моими воскресными вылазками. Я рассказал ей, что мне необходимо наблюдать птиц ежедневно, чтобы иметь полное представление об их жизни. Да, но что же они скажут мне на сей раз? Мне придется рассказать им, что я собираюсь поехать в другую церковь, которая находится так далеко, что без велосипеда туда не доберешься. Как они отнесутся к этому? Я сидел за столом, мама расчесывала свои длинные волосы, отец угрюмо пил чай, и тогда я отважился.

— Я хочу послушать, как читает проповедник в другой церкви.

Щетка замерла в волосах, чашка повисла в воздухе, более, чем когда-либо, отцовское лицо сейчас походило на кусок обработанной древесной коры.

— Мать, — пришел в себя отец, — в этого мальчишку вселился дьявол. Не много ли за одну неделю — сначала гроза, теперь — другая церковь.

Он резко опустил чашку на стол и стукнул кулаком по деревянной крышке.

— Сопляк какой, не позволю!

— Ну, угомонись, — пыталась урезонить его мама.

— Вечно ты во всем ему потворствуешь. А зачем? Вот он и делает все по-своему, мерзавец, но у меня это не пройдет, я выбью ему дурь из башки.

— Ну что ты. — Мама все еще пыталась успокоить отца. Но ее слова лишь разжигали его ярость. Изрыгая дикие звуки, он подскочил ко мне, рывком поднял со стула и ударил по спине.

— Ты что, — обернулся я, — опять, как раньше, хочешь дать волю рукам и ногам?

Случалось, в детстве он швырял меня на пол, пинал ногами и при этом орал: «Я изувечу тебя!» Мама обхватывала его сзади, пыталась оттащить, а я истошно визжал: «Больше не буду, никогда больше не буду!»

Как правило, поводом для его яростных вспышек служили мелкие шалости. То я сорву тайком морковку, то без спросу прокачусь на садовой вагонетке, то подергаю рычаги сортировальной установки для томатов. Сейчас же речь шла не о каком-то совершенном проступке, а лишь о намерении. Отец стоял передо мной, прищурив позеленевшие глаза, с дергающейся у виска голубой жилкой. Он замахнулся, чтобы ударить, но я схватил его за руки и заставил подчиниться моей силе. Отец побагровел, тщетно пытаясь высвободиться из железной хватки. Мама обхватила меня за плечи, стараясь разнять нас, и я был вынужден уступить ей. Тяжело дыша, отец стоял передо мною, дважды он сглатывал слюну. Потом повернулся к выходу, зашагал прочь из комнаты и с грохотом захлопнул за собой наружную дверь. Мама, не разжимая кольца своих рук, все еще опасаясь — и не без основания, — что я брошусь вдогонку, выбралась из-за моей спины и приблизила ко мне свое лицо, часть ее длинных черных волос оставалась лежать на моем плече.

— Она из другой церкви? — Мама грустно улыбнулась и вздохнула.

— Кто? — вспыхнул я. — Да откуда тебе…

— Мне ничего не известно, — терпеливо продолжала мама, — мне просто кажется… я не буду говорить с тобой об этом, ведь ты сам не хочешь. А в церковь ту сходи, не беспокойся.

Я уткнулся лицом в мамины волосы. Никогда еще в жизни я не обнимал так мою маму. От ее волос исходил удивительный аромат, мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, и мама гладила меня по голове.

— Я тоже была однажды влюблена, — слышится мне мамин голос, — а ты уже настоящий мужчина! Большой, сильный! Сильнее своего отца. Ты ей понравишься.

— Нет, я ей не нравлюсь.

— Я так и подумала, последнее время ты как-то притих и работал без памяти. Ах, как это часто бывает, безответная любовь, как часто! Но, по-моему, только это-то и есть настоящее. Все остальное — игра, а настоящее может почувствовать кто-то один. Другому лестно, что его или ее обожают. Ну а потом женишься или выходишь замуж, потому что ты кому-то нравишься. Но стоит сделать этот шаг, как очень скоро начинаешь замечать, что влюбленность уходит, и довольно быстро, разве что повезет и, может быть, все пойдет не так плохо, тогда по временам к вам будет возвращаться взаимность, иногда даже сильная. Такое бывает порой, когда неожиданно просыпается нежное чувство к дому, к саду, потому что здесь ты живешь и работаешь. Возникает взаимная привязанность. Но все это даже отдаленно не напоминает любовь. Любовь — это когда просто хочется быть рядом с другим, каждый миг.