Владимир Пресняков - Изображая жертву

— Я ещё раз спрашиваю: когда и кто начал готовить отравленную рыбу?!

Никто не хотел отвечать, все боялись что-либо ответить суровому другому капитану, так как ответить — значит согласиться, что рыба действительно была отравлена и её специально подали старому капитану для отравления. Наконец, японка с судьбой что-то придумала:

— Готовить начали, когда поступил заказ, — у нас всегда так, — ничего заранее не готовится! Чтобы потом не разогревать! Тут не «Макдональдс»! У нас сначала люди приходят, потом хотят есть и заказывают!.. Капитан ваш заказал, и Вася её начал готовить...

Из кухни выбежал парень в белом колпаке и в засаленной джинсовой куртке. Он всё это время подсматривал за происходящим из дверей кухни, и когда японка решила «перевести стрелки» на Васю, нервы его сдали, и он решил выступить своим адвокатом.

— Я не готовил, то есть я готовил, но мне надо готовить, я всё готовлю, вот моя санитарная книжка, у меня первый разряд, у меня все всегда живы!.. Я даже дома готовлю, кабачки тушу с мясом и майонезом, у меня две дочери, им по-любому нужен отец, и они едят и живы, у младшей гастрит, но это не от моей еды, — она значок проглотила в третьем классе, значок круглый, из сырных чипсов «Cheetos», круглый значок из серии «Lego Bioneacl», №33... Она его вместе с чипсой проглотила, у нас справка есть...

— Так, помолчи сейчас, Вася, ладно!..

Вася подчинился новому капитану и замолчал.

— Повар Вася... наготовил... Так, чтобы не запутаться, значит, рыба ещё не была готова, так? Спели песню, вы ушли писать... — Капитан повернулся к менеджеру. — Что вы писали?

— Хокку... — подсказал менеджеру Валя.

— Валя, помолчи, я же просил! Что вы писали? — повторил свой вопрос капитан.

— Ну, там, свои отчёты... — сфантазировал менеджер.

— И больше в зал не проходили?

— Нет... в зал нет...

— Так, и как перешли к заказу?

— С меня перешли... — оживился Верхушкин.

— Так, у вас что? — Новый капитан поправил причёску и перешёл к допросу парня в спортивном костюме.

— Я убил своего одноклассника, Кинёва Славку, я об этом начал рассказывать, на том ещё следственном эксперименте, сразу после песни... вернее, сразу, как этот поторопил, и мы начали проводить...

— Так...

— ...проводить эксперимент. Я начал говорить и показывать про то, как я Коня...

— Так...

— А! Я говорил, что Конь, это его кличка, — меня тот капитан спросил, — какого коня, а я стал объяснять, что это его кличка... Мы когда на уроках учитель новый приходил, он всегда журнал читал и путал, говорил: «Сегодня домашнее задание рассказывает...» — Верхушкин принял строгий вид, видимо пытаясь изобразить учительскую интонацию и повадки. — Все напрягались, а он так, биологичка особенно, долго так тянула, а потом: «Урок отвечает... Конёв!» И все ржали, и так его и стали называть, Конём... Вот...

Всё-таки и у нового капитана нервы оказались не железными. Он не стал поправлять причёску и прошипел:

— Так, сейчас вы зачем это всё нам рассказываете?

— Нет, ну, как бы вы же попросили, чтобы всё точно... — Верхушкин и вправду хотел помочь новому капитану, ведь он знал, что первый день на новом месте проходит всегда напряжённо. Но капитан не прочувствовал этой интенции убийцы.

— Так, всё точно... но, пожалуйста, поконкретнее, ладно, если не хотите, чтобы я приговор исполнил раньше решения суда по вашему делу! Эта несмешная шутка, надеюсь, вам понятна?!

— Понятна...

— Так, вы убили, вы рассказывали, как вы его убили, давайте...

— Рассказывать?

— Да!

— Ну, я сказал, что Конь начал цеплять меня по поводу автомойки... и я, это...

— По поводу ещё Ольги не забудь! — неожиданно вставил Валя.

— А, да! Там у нас Ольга...

— Что за Ольга, какая Ольга? — Новый капитан окончательно запутался, но на всякий случай решил переспросить.

— Одноклассница наша, сейчас она причёски депутатам делает, мы ещё когда совсем маленькие были, мы со Славкой...

— С каким Славкой? — совсем уже растерялся капитан.

— Да это с тем же, кого я убил!

— Ну, и... — Этим «ну, и...» конечно же новый капитан допустил непоправимую ошибку. Верхушкин понял, что он и его жизнь действительно интересует здесь кого-то. Его глаза засветились, руки затряслись, и Верхушкин нырнул глубоко в своё детство:

— Да, мы с ним за Олькой бегали везде и защищали, мы представляли, играли так, что она прекрасная принцесса, которую хочет заточить в дерево злая колдунья. У нас в школьном дворе росло дерево, огромное, дуб, наверное, вот, а наша классная руководительница, Светлана Юрьевна, мы воображали, что она Гертруда, злая фея Гертруда, и она хочет Ольку заточить в этот дуб, и мы за Олькой бегали везде на прогулках, защищали от всех, в особенности от Светланы Юрьевны, то есть от Гертруды, по-нашему!.. Потом, а, и там даже подрались из-за неё, ну, это уже постарше когда были, вернее, даже я подрался, и уже так реально мне стали морду набивать, а Славка за меня вступился и так там этих отметелил, он меня вообще всегда выручал в таких ситуациях...