Владимир Пресняков - Паб

Слабо освещенное пространство паба. Вверху, над полками с бутылками и бокалами, угадывается фигура с ликом святого. Сбоку шкаф, похожий на будку для исповеди. Столики и скамьи. У барной стойки, выглядящей как алтарь, стоят несколько женщин. Возможно, они просто проводят здесь время, а может, это их работа. Одна из женщин допивает из бокала, с силой ударяет им о стойку, выходит вперед. Остальные, образуя хор, встают чуть сзади.

Женщина-проповедник.Братья и сестры... Вы никогда не думали, почему нам запрещают брать в самолет дезодорант?

Хор.Нет!

Женщина-проповедник.Визы, паспорта, нам выдают документы, которые снова и снова проверяют!

Хор.Снова и снова проверяют!

Женщина-проповедник.Государство не доверяет нам!

Хор.Нет!

Женщина-проповедник.А что если все мы и вправду представляем опасность?

Хор.Нет!

Женщина-проповедник.Братья и сестры! Откроем журнал «Форбс»! Вот портреты самых опасных. Просто они этого пока не знают! Потому что нет рядом женщины, которая может попросить! Не бриллианты, не дорогое манто и авто! А что-то другое, очень опасное... например, остаться один на один с Богом! Когда никого больше не будет! А!? Ты один на один с Создателем! Что для этого нужно сделать?

Хор.Что?

Женщина-проповедник.Помните Архимеда? Парень, у которого был самый длинный рычаг!

Хор.Самый длинный!

Женщина-проповедник.Что он искал? Точку опоры! Архимед говорил: дайте мне точку опоры, и я сковырну эту Землю! Очень опасный грек! Все время искал, куда бы пристроить свой рычаг, чтобы сковырнуть эту Землю! Братья и сестры! Закроем журнал «Форбс»! Эти люди не представляют никакой угрозы! На них сваливаются нефтяные вышки и газовые месторождения, они продают и перепродают, они имеют все и всех, но они безопасны! Потому что их рычаг... Их рычаг не в том месте! Дорогие братья и сестры! Выключите свои мобильные телефоны и запомните: всегда надо думать, куда вставлять свой рычаг, если хочешь сковырнуть эту Землю!

В паб входит пожилой мужчина. Месса прерывается, женщины рассыпаются по пабу. Мужчина неторопливо оглядывается по сторонам, замечает стол с табличкой «Reserved», уверенно направляется к нему, садится, замечает фигуру святого, задумывается, складывает руки в молитве.

На пороге паба показывается мужчина в синем костюме. Он нервничает и постоянно озирается, идет к столу с табличкой «Reserved», усаживается рядом с пожилым мужчиной, также принимает молитвенную позу.

Мужчина в синем костюме.Нелепо... я и не думал сюда ехать... но день так сложился, у меня обычно — целый день столько дел, — одних телефонных разговоров с вами на полдня... а тут... телефон молчит... ни совещаний, ни происшествий, все равно день как-то надо было убить...

Пожилой мужчина.А я сразу решил поехать... мне показалось, что это провокация... может быть, сегодня все здесь закончится трагедией, но меня это не пугает!.. Знаете, обо мне только и говорят, что я не на своем месте, — не дотягиваю... так вот, если меня найдут здесь (вскакивает, встает перед столом, резко ложится на пол, как жертва, закинув одну ногу на стол), решат, что я стал жертвой заговора, а значит, я был на своем месте, раз был заговор, и меня убили! А может, даже решат, что меня прикончили те, с кем я всех призывал бороться, а значит, они есть, и мне, наконец, поверят...

Мужчина в синем костюме.Нет, мне это все не нравится, особенно теперь, после ваших слов... Мне никому ничего доказывать не надо, да и вам я не советую... время все расставит по своим местам, — что мы делали, с кем боролись, правы не правы... пусть потомки парятся! Напишут учебники, снимут кино про нас... как-нибудь облагородят, отшлифуют... (Встает, наклоняется к лежащему мужчине, помогает ему подняться.) Мы с вами попали в историю, а значит, пусть пройдет время — а сейчас даже и не пытайтесь оправдываться, никому ничего не докажете, только в очередной переплет попадете, — мало вам книжек про вас, юмористических! (Оба усаживаются.) Я вот даже жене своей не могу ничего доказать, на все огрызается, на малейшие замечания, — попросил, вчера только, колготки после стирки не развешивать над ванной попросил, я, когда лежу, — они надо мной висят, носками вниз, я не могу, у меня тело чешется, когда они носками вниз на меня показывают, а сегодня опять развесила, говорит, где мне их сушить? На кухне?.. Родной человек, а понять не может, что у меня тело чешется от ее привычки...