Владимир Пресняков - Паб

Пожилой мужчина. (Поправляет на себе одежду.) Поразительно! Так во всех ресторанах происходит?

Мужчина в синем костюме. (Застегивает рубашку.) Наверное... это обычный ресторан, хотя на вывеске какое-то странное слово — паб!

Мужчина в куртке.Насколько я помню, — в пабах просто пьют, стоят, галдят и пьют... в пабах не... еб... не готовят...

Бежит к барной стойке за своей курткой.

Мужчина в синем костюме.Да? Не готовят?

Пожилой мужчина. (Замечает следы помады на лице мужчины в синем костюме, с силой вытирает их.) Ну, что ж вы?! Это ж как никак — ваше — национальное! Вот я точно знаю, что в Макдональдсах — готовят!

Мужчина возвращается со своей курткой, проверяет карманы, находит в одном из них сигаретку.

Мужчина в куртке.Нет, в пабах только разливают, разливают и галдят, — моя машина однажды в пробке стояла, в Лондоне... (закуривает). А на улице — жара... плюс тридцать семь, конец рабочего дня... и вот такой паб, значит, прямо напротив дороги (затягивается, медленно выпускает дым) .

Мужчина в синем костюме жестом просит у мужчины в куртке сигаретку, затягивается.

Мужчина в синем костюме. (Закатывает глаза.) Паб...

Мужчина в куртке.А вокруг люди, с кружками... и орут, и орут...

Мужчина в куртке забирает сигаретку, хочет затянуться, но видит, что пожилой мужчина тоже хочет курнуть. Мужчина в куртке передает пожилому сигаретку.

Мужчина в куртке.Я окно-то закрыл, невозможно, шум какой стоял... в первый раз шоферу своему глухонемому позавидовал... нет, во второй...

Пожилой мужчина. (Затягивается.) А когда в первый?

Мужчина в куртке.Когда президентом стал...

Все смеются.

Мужчина в синем костюме. (Как будто в забытьи.) Надо же... только пьют и галдят... Неужели нельзя просто молча посидеть, посмотреть друг другу в глаза, подумать, в конце концов... съесть что-нибудь горячее и подумать снова...

Мужчина в куртке. (Резко.) Горячее у вас в пабах не готовят, поэтому никто и не думает!..

Мужчина в синем костюме. (Возвращается в реальность.) Да, мне докладывали, что у нас с национальной... с национальной кухней не все в порядке... но чтоб до такой степени...

Пожилой мужчина.Слава Богу, в Макдональдсах полно горячего!

Из-за барной стойки появляется бородатый мужчина в военном кителе и фуражке. Внешне он напоминает Фиделя Кастро. Его нога прикована цепью к барной стойке. Гремя цепью, мужчина подбегает к столу.

Мужчина в кителе.Не дышите! (Задувает свечи, тужится, издает неприличный нутряной звук — над столом загораются лампы).

Мужчина в кителе.Дышите...

Пожилой мужчина.Спасибо, конечно, но здесь светло!

Мужчина в кителе.Вы уверены? (Отходит от стола к будке для исповеди, издает тот же неприличный звук — над будкой загораются лампы.)

Мужчина в синем костюме.Да!

Мужчина в куртке.Мы уверены!

Мужчина в кителе.А мне показалось, здесь темно! (Выбирает новое место, издает звук — зажигает свет.)

Мужчина в куртке.Вам показалось! Нам не нужен огонь!

Мужчина в кителе.Но это не простой огонь! (Шепчет). Я... я украл его... (Издает звук — свет загорается над барной стойкой.)

Пожилой мужчина.Что за бред!

Мужчина в синем костюме.Послушайте, здесь полно света, — нам не нужен ваш огонь, тем более — ворованный!

Мужчина в кителе. (Во весь голос.) Это Олимпийский огонь! И я его украл! (Издает такой мощный звук, что загораются даже свечи на столе.)

Возникает пауза. Посетители переглядываются.

Мужчина в куртке.У кого вы его украли? У Зевса?

Посетители смеются.

Мужчина в кителе.Я работал бортпроводником авиакомпании «Малев». Надежная русская авиакомпания с хорошей венгерской кухней. Знаете, когда на борту — дети, в мои обязанности входило... Входило... Выносить детям подарки... Разукрашки всякие, карррандашики! На... на! (Достает из кармана гранату, протягивает ее посетителям. Мужчина в синем костюме не берет ее. Мужчина в куртке тоже отрицательно кивает головой. Только пожилой мужчина доверчиво принимает гранату, смеется, выдергивает чеку.)

Пожилой мужчина.Как познавательно!

Мужчина в кителе. (Зажимает гранату руками пожилого.) Ты что?! Держи, не разжимай!.. Однажды на мой рейс выпала перевозка Олимпийского огня в страну Восходящего Солнца. Спортсмены, которых удостоили чести везти огонь, охрана, — все они стали напиваться, как только самолет набрал нужную высоту. Один спортсмен все время держал факел в руках, даже когда пил. Уже перед самой посадкой, он вставил факел в специальную подставку и вышел в туалет. Все вокруг давно спали. Тут-то мне и пришла в голову мысль украсть этот огонь и подарить его людям, простым людям. Пока никто не видел, я зажег свой факел от Олимпийского огня, а их факел я задул и затем снова зажег от своей зажигалки! Олимпийские рекорды, золотые медали, улыбки победителей, слезы проигравших, гимны, флаги, — весь этот искусственный мир теперь будет освещать мой огонь из зажигалки, а я буду разносить настоящий Олимпийский огонь в обычные дома обычных людей, и пусть их простые человеческие слезы, настоящие улыбки, переживания и заботы, пускай все это освещает священный огонь! (Сдергивает с подбородка бороду, снимает фуражку, подходит к краю сцены, — всем своим видом и интонацией он дает понять, что театр закончился.) Я каждый день встаю в семь утра! А ложусь в одиннадцать вечера! Отвожу детей в школу, забираю белье из прачечной, сдаю белье в прачечную, покупаю таблетки, пью таблетки, выношу мусор, мусорю, а затем снова выношу мусор! Каждый день!!! Вот он настоящий Олимпийский рекорд — проживать эту жизнь, ходить на работу, водить самолет и умудряться не врезать его в какой-нибудь небоскреб от грустных мыслей и плохого настроения! И таких олимпийцев — миллиарды: официанты, строители, офисные работники... Нам подарили жизнь, но забыли наделить ее смыслом! И вот мы мучаемся от такого неполноценного подарка! Мы стали сами придумывать этот великий смысл, мы даже стали выбирать людей, которые должны за всех за нас думать как нам жить! Но чаще всего они придумывают как нам умирать! Мы греемся от искусственного света плазменных телевизоров и мечтаем о том бреде, которым пичкают нас оттуда. Придуманные судьбы киногероев, Олимпиады, новости — мы верим в то, чего нет, переживаем за тех, кто никогда по-настоящему не страдал! Наши души блуждают в потемках, наш разум засыпает, потому что нет настоящего света на земле! Но я дарю его людям! Дарю, чтобы никто не спал! (Поворачивается задом в зрительный зал, издает оглушительный звук, — в зале загорается яркий свет.) Посмотрите! Этот свет делает все вокруг таким простым и понятным! Видите? Я уже вижу (смотрит в зрительный зал), я вижу лица настоящих героев! Они еще только открывают глаза, щурятся, им неприятно... так всегда бывает, когда после темноты начинаешь видеть свет!