Павел Селуков - Халулаец

Мы снова замолчали. Даша заелозила и придвинулась еще ближе. Следующий вопрос она прошептала мне в нос:

— Где ты достал лодку?

— У собирателей отжал. Там мужик... был. С бабой... с женщиной.

— Ты ее украл?

— Почти.

— В смысле?

— Вырубил их.

Тут на меня накатило, и я рассказал ей правду.

— Я не спецом, понимаешь?

— Понимаю. Просто...

— Что просто ?

— Не знаю.

Она передернула плечами. Ее взгляд изменился: в глубине зрачков появился страх. Я решил, что хватит с меня разговоров, и стал поворачиваться на другой бок. Неожиданно Даша вцепилась в мое плечо, прижалась всем телом и четко, даже властно, проговорила:

— Не смей отворачиваться!

Я оторопел и обхватил ее запястье:

— Ты чё, Даш? Засвистела?

— А ты не видишь? Мне страшно! Мы никогда не выйдем из этого леса! Никогда! Слышишь?! НИ-КО-ГДА!

Она кричала в полный голос, и мне пришлось зажать ей рот. Дашу трясло. Я навалился на нее всем телом. Шептал какие-то глупости на ухо, пытался успокоить. Она расцарапала мне лицо. Потом обхватила за спину и с силой прижала к себе. Так мы пролежали черт знает сколько. Я продолжал шептать всякую успокоительную фигню. В конце концов Даша угомонилась.

— Слезь с меня.

Я слез. Девушка отползла и умыла лицо из бутылки. Повернулась ко мне.

— Спасибо.

— Замнем для ясности.

Мы снова устроились на еловых ветках. Теперь молчание было вязким как глина.

— Полегчало?

— Полегчало. Расскажи что-нибудь.

— Что, например?

— Какую-нибудь историю. Но только добрую.

— С добрыми у меня проблема.

— Тогда сочини.

— Нашла Андерсена.

— Ну пожалуйста!

— Погоди. Дай подумать.

Но подумать я не успел. Ожила рация, и в нору ворвался голос Васи Афганца:

— Прием, прием. Как слышно, как слышно, бля?

Я метнулся к рации и зашептал в нее скороговоркой:

— Васян! Васян! Я на связи! Как слышно меня, как слышно?

— Пахан! Бля буду! Мы уж не надеялись!

— Все пучком, братишка! Вы где?

— Недалеко от схорона. А ты?

— Я в километре от него. Третий овраг на север. Тут тополь поваленный. Мы в норе затихарились.

— Мы? Ты чё, до сих пор с девчонкой?

— Конечно. Куда я ее дену?

— Хорошо, братан. Мы выдвигаемся. Тут повсюду бычье шныряет, так что ты не высовывайся. Будь на фоксе. Слышь, Пахан?

— Слышу отлично, Васян. Поаккуратней там. Отбой.

Я выключил рацию и с довольным видом повернулся к Даше.

— Слыхала? Все ништяк. Пацаны по-любому на моторе. Так что скоро будешь дома.

Однако новость ее не сильно обрадовала. Она смотрела в сторону и выглядела грустной.

— Эй, что такое? Жизнь-то налаживается!

— Да. Наверное.

В норе опять повисло молчание.

— Андрей?

— Да.

— У нас же еще есть время?

— Минут десять точно.

— Тогда расскажи историю.

— Какую историю?

— Ты уже забыл? Добрую.

— Ладно. Дай мне минуту.

— Подожди. Давай ляжем.

— Давай.

Мы легли, и я задумался. В голову лезли анекдоты и уголовщина. Потом в памяти всплыла детская книжка про Тристана и Изольду. Я стал вспоминать подробности. Волос, башня, поиски. Какой-то стремный король, тонны благородства и невозможная любовь. Пытаясь припомнить, чем кончилось дело, я повернулся к Даше. Тут совсем рядом раздался мужской голос:

— Слышь, Сивый? Чё это за деревом?

— Походу нора, — ответил ему другой мужик.

— Надо глянуть. Вдруг там цыга захоронилась?

— Да ну. Спускаться впадлу...

— А по лесу шлынгать тебе не впадлу? Пошли позырим, вдруг чё?

Голоса умолкли. Я понял, что быки спускаются вниз.

— К стене. Быстро!

Даша отползла вглубь. Я подхватил ствол и передернул затвор. Выходить из норы и брать быков на мушку было поздно. Оставалось только ждать.

Когда в проеме появилась тень, я спустил курок и выскочил из укрытия. Ствол сработал. Пуля попала в грудь. Второй бычара стоял метрах в трех от входа. Он немного охерел от происходящего и тупо пялился на подельника. На автомате я выстрелил снова. На этот раз пуля угодила в голову.

— Уходим, Даша! Уходим! В темпе!

Вытащив девчонку наружу, я увидел, что слева от норы в овраг спускаются пять человек с «сайгаками», калашами и пушками. До кровавой бани оставалась минута. Ладонь, сжимающая «макар», покрылась потом. Мысли лихорадочно носились в поисках выхода. Но выхода не было. Тогда я взял Дашу за шкирку, прижал дуло ей к виску и спрятался за ней. Спустившись, быки корявой шеренгой засеменили к нам. Тут девушка вскрикнула. Правее в овраг спускалась еще четверка боевиков. Дула поблескивали на солнце. На удивление, бойцы были одеты во все черное. Ситуация запутывалась на глазах.