Юрий Пупынин - Побег

Их взгляды встретились, и Виктор Павлович понял, что уходить от ответа было бы нечестно. Он зачем-то посмотрел в окно, налил себе и Олегу кофе, сел. И все же сначала решил выяснить, в каком смысле заданный вопрос волнует собеседника.

— А вам, стало быть, так кажется?

— Кажется. Более того, мне кажется, что все мы тут литературные герои. Только признаваться не хотим. Делаем вид, что мы настоящие.

— Ах, вот что вас волнует! — облегченно улыбнулся профессор. — Но вы ошибаетесь! Дело и проще, и сложнее. Я, например, вполне реальный человек. Могу документы показать, если хотите. Диплом доктора наук. Статьи, книги, наконец.

— Виктор Павлович, — нетерпеливо продолжал Олег. — Вы мне симпатичны. Вы мудрый человек, ученый. Прошу вас, не вводите меня в заблуждение. Сейчас я читаю о вас в книге. Вы персонаж! Все ваши дипломы и даже монографии, вероятнее всего, просто сочинены автором.

— Конечно, обо мне вы можете прочитать в книге. Тут нет противоречия! Кое-чего я в этой жизни стою. Разве нет книг, рассказывающих о реальных людях? И потом, если уж рассуждать о героях книг... Вы-то разве не реальны?

— Реален. Это правда, — опустил голову Олег. — Но ведь я и персонаж тоже! Вот в чем закавыка.

— Я тоже персонаж, — успокаивал его профессор. — Реальный человек и персонаж. Не понимаю, почему это вас так волнует. По-моему, это из-за того, что мы с вами попали в эту книгу разными путями.

— Я-то совершенно случайно. Раскрыл книгу, заметил среди героев собственную сестру, рванулся к ней. И вот я здесь.

— Ага, — кивал Виктор Павлович. — Значит, Ольга Михайловна тоже реальная личность. Признаться, насчет нее у меня были некоторые сомнения. Все у нее текло как-то гладко и спокойно.

— О нет, она очень даже, живая и реальная. И ничего у нее не гладко. Боюсь, что скоро вы об этом еще услышите. Простите, профессор, а все-таки: как вы сюда попали?

— У меня все было просто и прозаично. Я получил письмо. В нем содержалась официальная просьба стать, как вы говорите, персонажем. При этом автор упирал на то, что никак не будет влиять на ход моей реальной жизни, просто иногда я буду встречать дополнительных лиц в моем окружении (он не оговаривал — каких именно) и вступать с ними в общение. Письмо было довольно продуманным юридически, мой знакомый адвокат его хвалил. Например, там говорилось, что если мне предложат поработать в университете, не устраивающем автора, то он обязуется предоставить мне университет с более высокой зарплатой и не худшей научной средой, но только более подходящий ему по сюжету. Именно так я попал в Борунию вместо Испании.

Виктор Павлович хитро улыбнулся.

— Письмо выдавало некоторую заинтересованность во мне, и я решился на поступок, немного нахальный. Вы знаете, мы с Алисой не так давно потеряли все свои сбережения. Банк изволил лопнуть. Я до сих пор воспринимаю это болезненно. Я написал автору довольно сухо, что готов принять его предложение, но только при условии специальной ежемесячной оплаты моего литературного геройства. Он немедленно отозвался, и мы пришли к разумному соглашению на этот счет.

Олег был восхищен.

— Значит, вы не только персонаж, а еще и деньги за это получаете? Профессор, вы практичный человек! А я думал, ученые не от мира сего.

— Ну что вы! Посмотрите, сколько из них в нашей стране стало банкирами.

— И автор дает вам высказывать все, что вы пожелаете? Не препятствует?

— Нет, все просто замечательно.

«Интересно, знал ли автор, отправляя мне письмо, что у нас в семье иногда поселяется чужой поэт? — подумал вдруг Виктор Павлович. — Или этот поэт появился уже благодаря ему? По его инициативе? И так ли уж замечательно все получилось в результате?»

Олег начал объяснять, что у него все совершенно не так.

— В отличие от вас, мне здесь не столь комфортабельно. Наверно, из-за того, что я пришел сюда самовольно, — можно сказать, вломился. Хотя вел я себя скромно, особенно поначалу. Всегда все делал по ходу повествования. С выражением произносил реплики. Могу сказать, что до сих пор благодарен автору за эту милую страну, за то, что он расширил мой кругозор. Но есть и неприятные моменты. Иногда он заставляет меня давать ложные ответы на вопросы. Пусть это бывает довольно редко, но вопросы, как назло, принципиальные. Например, я пять лет женат, а здесь, в Борунии, на вопрос студентки вдруг ответил, что нет.

— Вы уверены, что не сами так сказали под влиянием минуты? — перебил его профессор. — Может, автор просто пошел навстречу вашему тайному желанию?