Юрий Пупынин - Побег

Как дама догадалась — неизвестно, но когда Олег повернулся к ней и вежливо привстал, дама немедленно — за миг до того, как он сделал приглашение! — согласно кивнула и сразу присоединилась к ним. «Какая... подвижная!», — подумал он.

— Я знаю много русских слов, — сказала она (разговор шел на английском), — и поэтому сразу ощутила к вам и вашей девушке симпатию. Вообще, вы очень миловидны.

Олег попробовал сделать выражение лица попротивнее. Блондинки ему, надо сказать, нравились. Что неудивительно. Но, право, до странности широкие плечи у этой дамы, а уж мускулы! Впрочем, борунки все очень спортивные и силы у них полно всякой-разной.

— Моя дорогая! — злобно сказал ей бритый. — Мы как раз говорили о тебе. И о твоих знакомых русских авторах.

— О, в России столько новых веяний! Вот, например, появилось модное течение — неподдельный реализм! Есть одна писательница — фамилию не выговорить, — она написала роман «Муравьи в океане». Совершенно реалистичный. Как она этого добилась? У себя в бассейне поместила специально заказанный деревянный корабль в полтора метра длиной, усадила на него пару сотен муравьев, приготовила им питание. Научного сотрудника наняла из энтомологического института, чтобы поддерживал ситуацию в рабочем состоянии. А сама начала описывать их жизнь. Несколько муравьев пометила светящейся краской, так чтобы можно было наблюдать даже ночью. Беготню бедных насекомых, обнаруживших в первый день, что вокруг вода, описала как панику. Несколько муравьев упало в воду, — она интерпретировала это как самоубийство. Изобразила роман муравья и муравьихи, несколько погрешив против законов природы (они там все самочки).

— Ей надо было однополую любовь изобразить! — буркнул бритый.

— Вот ты этим и займись! — парировала блондинка. — Ты ведь у нас знаток!

А потом повернулась к Олегу и ласково, даже как-то обволакивающе на него посмотрела.

— Ну? А вы?

— Что — я? — удивился тот.

— Чем вы занимаетесь в России? Что делаете здесь? Как попали в Борунию?

Олег хмуро молчал. То, как он здесь оказался, вообще-то не лезло ни в какие рамки. Как тут отвечать?

— Перед нами университетский преподаватель, так что помягче, Мария. Всегда ты прямолинейничаешь. Наверно, такова особенность всех бывших психологов, — ехидничал бритый.

Мария не обратила никакого внимания. Она не сводила глаз с Олега.

— Знаете, мне так хочется о вас написать! Вы словно созданы для роли героя: вдумчивый, а в глазах решительность. На лице эмоции так и играют. Вот меня, например, вижу, вы опасаетесь, а зря! Русских я люблю. Как автор статьи, я вас не обижу, всегда добра желаю своим персонажам. Предоставляю им полную свободу. Считаю, что автор и персонаж должны быть равноправны и относиться друг к другу тепло. Даже переспать друг с другом могут, что же тут такого! Только на пользу каждому пойдет! Да и как человек я мягкая и нежная, супруг подтвердит.

Олег с ужасом почувствовал под столом прикосновение ее энергичной и крепкой ноги.

— Поедемте к нам, голубчик! Вы увидите, что бояться совершенно нечего. Я чувствую, вам не хватает тепла. Я дам его вам! Вы разговоритесь, приоткроете всяческие завесы. Полежите у нас, отдохнете. Расскажете свои русские задушевности.

Бритый оживился.

— Вы знаете, Мария иногда дело говорит! Мы угостим вас великолепными винами, да и покрепче кое-что имеется. Мы отлично развлечемся втроем.

Он стал похлопывать Олега по плечу, уговаривая.

В России, может быть, тот даже поддался бы и поехал. Хотя бы для того, чтобы выяснить, что Мария имела в виду, говоря о свободе персонажей. Но у Олега была странная индивидуальная черта: очень уж он не любил, когда его похлопывают по плечу. Напиравшая под столом нога блондинки тоже решимости не добавляла. Он начал искать предлог, чтобы уйти, и, мысленно поблагодарив Катю, просто повторил ее слова:

— Простите, я срочно должен уходить.

Как они запротестовали! Как зашумели! Но Олег уже подошел расплачиваться к стойке, а там и выход был недалеко.

С улицы он увидел в окно, как разгневанный бритый резко опустил кулак на стол, так что кофе выплеснулся из чашки, а в ответ тут же презрительно искривились губы Марии, — и поскорее зашагал прочь.

«Вот и авторы появились, — думал Олег. — Целых два! Но не те».

На следующий день, после занятий, Олега поджидал в коридоре человек, которого он узнал с трудом.

Это был один из гостей той первой и единственной вечеринки у сестры, — тихий сторож со склада. Звали его Геннадий. Олег знал теперь, что Геннадий в Борунии уже давно. Еще в социалистические времена он спрыгнул с корабля, привезшего в Борунию русский лес, и отважно поплыл к чужому берегу.