Чжан Мэн-лян - Годы бедствий

— Сяо-ло, ты кушал?

— Нет еще. А вы?

— Я только что вернулся, ходил за лекарством, папе сегодня очень плохо… И нам не до еды!

Только сейчас Сяо-ло увидел, что Тянь-бао бессильно лежит на постели, закрыв глаза, из груди его вырывается какой-то хрип. Сяо-ло с первого взгляда понял, что Тянь-бао уже не жилец на этом свете. Не зная, что сказать, он сел у изголовья постели и тихо позвал:

— Дядюшка Тянь-бао, дядюшка Тянь-бао…

Тянь-бао с трудом открыл потускневшие глаза, взглянул на Сяо-ло и снова закрыл их.

Сяо-ма вытащил приятеля за дверь и тихо спросил:

— Брат Ло, как, по-твоему, ему очень плохо?

Сяо-ло взглянул на заплаканное лицо мальчика и, не решившись испугать его правдой, стал успокаивать:

— Ничего, ты успокойся и покушай.

— Ешь сам, я сначала приготовлю папе лекарство.

Вначале Сяо-ло думал взять Сяо-ма с собой, чтобы он стоял на страже. Но, увидев, что Тянь-бао лежит при смерти, он не решился звать мальчика и только сказал ему:

— Брат Сяо-ма, сегодня вечером я пойду и убью Душегуба и Чжао Лю. Если я к утру вернусь, значит все в порядке. Если же не вернусь, то ты сходи на кожевенный завод и скажи моему двоюродному брату Лю Юн-чану, за чем я пошел.

— Я тоже пойду! — схватил его за руку Сяо-ма.

— Тебе нельзя, — остановил его Сяо-ло. — Твоего отца нельзя оставлять одного, ты хорошенько присматривай за ним. А если я убью этих мерзавцев, то разве это не будет месть и за вас?

— Ты пойдешь к ним в дом или же будешь ждать на улице?

Сяо-ло вынул приготовленный нож, показал его Сяо-ма и зло сказал:

— Где встречу, там и прикончу!

— Нет, так не годится, — отрицательно покачал головой Сяо-ма. — Говорят, что Лю У и Чжао Лю каждый день часов в девять вечера возвращаются домой. Это самое подходящее время: уже темно и на улицах мало народу, так что ты можешь подождать их в темном месте. Я только опасаюсь, что один ты не справишься с ними!

— Справлюсь! — упрямо мотнул головой Сяо-ло. — Ну да ладно, уже поздно, я пошел! — Он направился к выходу. — Ты хорошо запомнил, о чем я тебя просил?

— Не забуду! — пообещал Сяо-ма.

Сяо-ло удовлетворенно кивнул головой и выскочил из комнаты. На улице еще не зажигали фонари. Решив покушать, Сяо-ло направился в ту же харчевню, в которой он вчера был с Сяо-ма. Не успел он сесть за столик, как к нему подбежал хозяин и, улыбаясь, спросил:

— Вы опять зашли к нам, снова будете кушать лапшу?

— Очень уж ты хитер, братец! — с неожиданной злостью ответил Сяо-ло. — Стоило мне вчера выбросить деньги на ветер, как ты сегодня уже напрашиваешься ко мне в друзья! — И, резко поднявшись, он вышел на улицу.

— Странный какой-то человек! — удивленно произнес ему вслед хозяин.

А Сяо-ло, сжимая в руках шапку, подошел к уличному лоточнику.

— Водка у тебя есть? — спросил Сяо-ло, глядя на неожиданно загоревшуюся огнями фонарей улицу.

— Есть первосортный ханшин [41].

— Налей-ка чашку, — достал деньги Сяо-ло. — Да добавь пяток блинов.

Он взял поданную ему чашку с ханшином и залпом выпил ее. Схватив блин, попросил еще луковицу и, жуя на ходу, пошел в направлении улицы Гулоу.

Когда Сяо-ло подошел к дому Лю, ворота оказались заперты, над ними одиноко покачивался фонарь. Вблизи не было ни души.

«Что это они так рано закрыли ворота? — подумал он. — Ладно! Все равно буду ждать их, а там посмотрим!» И он начал прохаживаться около дома, внимательно вглядываясь в проезжающие коляски рикш. Движение постепенно стихло, прохожих стало меньше, а он все ждал.

Пройдясь еще два раза около дома, он с необычной отчетливостью вдруг представил себе всю важность дела, которое привело его сюда, и сердце его забилось учащенно. Он решительно подошел к дверям дома Лю, осмотрелся по сторонам и, взбежав по ступенькам, резким ударом разбил горящий над дверью фонарь. Затем, поспешно сбежав по ступенькам, он бросился в темный переулок.

Перед входом в дом Лю теперь было совершенно темно. Сяо-ло вышел из своего укрытия и увидел, что навстречу ему идет полицейский. Опасаясь, чтобы тот не заподозрил его, Сяо-ло подошел к нему и спросил:

— Господин полицейский, это улица Дунма?

Полицейский осмотрел его с ног до головы и с неприязнью в голосе ответил:

— Улица Дунма находится в восточном направлении, а это улица Гулоу, простофиля!

— Благодарю вас, благодарю! — покорно проговорил Сяо-ло и, дождавшись, когда полицейский скрылся с глаз, снова подошел к дому Лю.

Вдруг он увидел, что к дому подъехала коляска. Спрятавшись в тени, он крепко сжал нож. Убедившись, что за коляской нет сопровождающих, Сяо-ло немного успокоился и подошел сзади к ней вплотную.