Михаил Любимов - Декамерон шпионов. Записки сладострастника

— Pape' Satan', pape' Satan' aleppe! — заорала волчья морда прямо у моего уха, это оказался бог богатства Плутос.

— Неплохо, Мисаил, включить его в наше правительство, а то без него оно недостаточно плутократично, — заметил Юрий Владимирович, ежась от холода в своей ковбойке. И немудрено было замерзнуть: мы уже вступили в Стигийские болота круга пятого, плыли на челне, приближаясь к самой главной части Ада — трем нижним кругам.

В вонючих болотах жили гневные. Тут вдруг за край челна ухватилась грязная рука, и я увидел молящие глаза… их было так много, что не перечесть.

Пушкин был тут как тут: «Видал я много рож, а этакой не выдумать нарочно: улыбка злобная, глаза — стеклярус точно; взглянуть — не человек, а с чертом не похож…»

— Ну зачем вы декламируете Лермонтова, Шурик? Опять не себя! — мягко осадил поэта Учитель. — Вообще я буду жаловаться на вас графу Бенкендорфу, вашему другу. Не любите вы людей, вот что! Всех критикуете, а сами… Ну разве прилично было писать «Гаврилиаду», а потом отречься и взвалить вину на своего приятеля Горчакова? Придумать же такое: плотник Иосиф — импотент, Мария — фригидка и зачала от архангела Гавриила, а не от Святого Духа. Позор! Тут бы и наш патриарх Кирилл вознегодовал бы! Да только за это вас следовало бы вместе с декабристами!

Он сжал кулаки от негодования.

— Заметьте, что среди гневных типов — большинство маленького роста, обычно низкорослые страдают наполеоновским комплексом, и не допускают даже мысли о своем уходе в тень. Вообще маленький рост — признак непомерного тщеславия. Хотя бывают и исключения вроде нашего Бориса.

Я непроизвольно вытянулся, стараясь казаться выше, Учитель мягко улыбнулся.

— К вам это не относится, Мисаил, у вас все амбиции ушли не в голову, а в другое место. Ха-ха, иначе бы я на вас не полагался.

Тут я увидел прораба перестройки Гавриила Попова, его топили бесы, знаменитая седая шевелюра то всплывала мочалкой, то исчезала в трясине, лицо потеряло обычную философскую невозмутимость, на нем читалось страдание.

— А не болтай зря! — строго заметил ЮВ. — То выступит с предложением сделать Ельцина Героем Советского Союза, то призывает оставить его на третий срок или провозгласить царем, основав династию. В любом случае он даст сто очков вперед попу Гапону, — заметил Юрий Владимирович. — О, да тут почти вся наша Дума, весь Конституционный суд! Кстати, идея коронования нашего президента вполне реальна. В конце концов, даже Романовы вылезли из грязи: папаша будущего царя сидел в польской тюрьме и поддерживал их короля, а будущий царь мыкался в монастыре….

Кто только не кувыркался в Стигийских болотах! Мелькали лисьи лапы минского профессора Шушкевича, пытавшегося утопить несгибаемого президента Лукашенко, который в свою очередь бил его по голове бороной. Мелькала рыжая грива Трампа, убегающего от скелета Импичмента с косой, тонула фрау Меркель, но не сдавалась. Где же главные вершители наших судеб? Этот вопрос не переставал меня мучить. Среди мучеников я увидел массу известных исторических лиц: симпатичный Фома Аквинский, каявшийся из-за того, что однажды украл несколько яблок в соседском саду; генерал Франко, одолевший славных республиканцев; некоторые советские маршалы, изменявшие женам. Поэт Александр Блок бежал и рвал на ходу свою блестящую поэму «Двенадцать», сибиряк Александр Казанник каялся, что в свое время уступил место в Верховном совете Борису Николаевичу. Как я ни всматривался в бегущих грешников, не увидел я ни Гитлера, ни Отто Скорцени, ни Сталина, ни Хрущева, ни Брежнева, ни Горбачева с Ельциным..

— Что вы все время выискиваете вождей, дорогой Мисаил? Вождь — это символ, он, по сути, не управляет, он лишь бросает идеи и лозунги, часто глупые. Вождей надо лелеять, ласкать и всегда почитать. Как Ильича! На них все сваливают, но ведь они реально не управляют, они бессильны! Разве не был прекрасен хрущевский призыв взять на вооружение кукурузу? Все изгадили исполнители, да еще прозвали Никиту «кукурузником». Разве не хотел наш любимый Михаил выволочь забулдыжный народ из пьянства? Увы, бюрократы исполнители превратили этот призыв в полную муру! В результате отменили монополию на водку и наполнили карманы жулья! Так и со стратегическими планами ВВ, с разными премудрыми концепциями на сто лет вперед. Хорошо, что они способствуют нашей «Голгофе».

В круге шестом, где мучились еретики, царила явная неразбериха: сталинский идеолог Жданов играл на пианино в четыре руки с поэтессой Ахматовой, Ян Гус пил пиво со своими мучителями, всю эту идиллию нарушали бывшие и нынешние экзархи разных конфессий, кричавшие друг на друга: «Еретик!», «Анафема!».