Карен Рассел - Приют святой Люсии для девочек, воспитанных волками [сборник litres]

Но после очередного раската грома нервы у нее сдали. Перспектива провести тут ночь вселяла в нее ужас. Тело содрогалось от страха. Обдирая руки об острые края трещин и налетая на невидимые шипы, Рыжая снова и снова ползла к выходу, неизменно съезжая вниз, израненная и обессиленная.

– Помогите! – закричала она и расплакалась. – Я застряла, помогите!

«Никто не придет, – с ледяной уверенностью произнес внутренний голос. – А сейчас начнется дождь. Так что выбирайся как-нибудь сама».

Но он пришел и обеспокоенно заглянул в раковину. Рыжая сразу перестала реветь. Внимательные голубые глаза, мягкий пушок волос. Грустное приветливое лицо.

– Что ты тут делаешь, детка? Парк уже закрылся.

На его заросшую волосами шею упали первые капли дождя. Небо потемнело и стало иссиня-черным. Сейчас ливанет. Вот ужас-то. Барнаби понимал, что порядочный человек обязан помочь ребенку, этой рыжей толстушке, умоляюще смотрящей на него из раковины. Но внутренний голос убеждал его: «Я опоздаю на паром и пропущу важную игру. И босс обязательно обвинит во всем меня. А мне ведь не платят за сверхурочные».

– Ты разве не видела знака? Рогатая раковина на ремонте.

– Я просто хотела посмотреть. А теперь не могу выбраться.

– Но ты же сумела залезть внутрь? Почему бы тебе не попытаться вылезти?

На нос ему упала еще одна капля дождя.

Покачав головой, Рыжая показала свои окровавленные ладони. Барнаби понял, что дело дрянь: похоже, он убеждает узника, чтобы тот сам себя освободил.

– Ты слышишь? – процедил он. – Сейчас польет дождь. И у нас возникнет куча проблем, если мы опоздаем на паром. Давай, попытайся еще разок.

Вцепившись в край раковины, Рыжая попробовала подтянуться, одновременно отталкиваясь ногами.

– Осторожно! Ты можешь двигать ногой? А шевелить пальцами? Наверное, ты растянула связки.

Рыжая пошевелила пальцами внутри своих кедов и молча взглянула на новоиспеченного Гудини.

– Ну, раз ничего не получается, придется мне вытаскивать тебя самому, – вздохнул Барнаби.

Она убрала руку с края раковины.

– Не получается.

Барнаби застонал.

– Ладно.

Барнаби всегда работал вполсилы, и его мускулы давно ослабели и подернулись жирком.

– Девочка, но ты тоже должна мне помочь… А то я тебя не вытащу.

Ему в голову лезли не самые благородные мысли: «Чертова толстуха, тебя отсюда вообще не выволочь». Он представил, как люди в защитных очках вызволяют эту толстощекую телку с помощью паяльной лампы, а босс обвиняет его в понесенных убытках.

– Господи, девочка, ты только…

– Мне больно!

– Поставь сюда правую ногу и оттолкнись… Ах, черт!

Барнаби посмотрел на часы. До отхода парома оставалось семь минут.

– Нет, так ничего не выйдет. Ты пока держись, а я сбегаю и скажу, чтобы они задержали паром. И попрошу помощи…

Ударил гром, и они оба подпрыгнули от неожиданности. Рыжая стукнулась головой о хитиновую стенку раковины. Ее серые глаза наполнились слезами.

– Простите, сэр, но у меня не получается, – тяжело дыша, пробормотала она. – Только, пожалуйста, пожалуйста, не оставляйте меня здесь одну.

Барнаби сразу остановился. И зачем она только назвала его сэром.

– Ладно, – с удивлением услышал он свой голос. – Давай попробуем еще разок.

Они стали действовать по принципу тяни-толкай. Барнаби тянул, Рыжая отталкивалась ногами. Рыжая отталкивалась, Барнаби тянул. Маятник качался туда-сюда: Барнаби тянул так, что на его тощих руках вздулись синие вены, а Рыжая подскакивала, танцуя на цыпочках на скользком «полу» – и вдруг снова опрокинулась назад. И потянула Барнаби за собой. В раковине эхом отдались их придушенные крики и сухой треск костей.

– Вы на меня еще сердитесь?

Прошел час с того момента, когда затих шум мотора уходящего парома. На «Город морских раковин» надвинулась ночь с ее неумолимой темнотой. Лицо Барнаби оказалось совсем рядом, и Рыжая с беспокойством ощутила каждую пору на своем лице и каждый волосяной фолликул на голове. Она широко и отстраненно улыбнулась.

Барнаби потирал ногу, угрюмо всматриваясь в дыру на вершине раковины, сквозь которую виднелось небо. На песок упали первые крупные капли дождя. Руки у него покрылись гусиной кожей. Задрожав, он застегнул верхние пуговицы рубашки. Стенки раковины становились просто ледяными.

– Когда придет ваш босс?

– Я же говорил тебе, детка. Часов через двенадцать, не раньше. – Барнаби обхватил курчавую голову руками. – Как ты думаешь, когда твои родители забьют тревогу?