Алекс Гарридо - Книга Дока [litres]

– Ну хотя бы ты не забудешь? – поворачивается одна из них к Гайюсу. – Хотя бы ты будешь знать?

Он качает головой.

– Не уверен, что Док правильно вас называет. Судя по тому, что он творит, он здорово путает вас и не отличает одну от другой. Как будто вас в самом деле одной без другой не бывает.

– А мы бываем? – морща лоб, одна из них смотрит на Гайюса в большом сомнении. Вторая хмурится:

– Док не хочет, чтобы мы были отдельно.

– Сейчас здесь вы, а не Док, – твердо говорит Гайюс. – Сейчас имеет значение, чего хотите вы. Каждая из вас.

– Обойдусь без тебя, – шипит Мадлен, кажется, она и есть Аморет.

– Я-то без тебя точно не умру, – наверное, это Зое, и она, как всегда, говорит громко.

Гайюс видит, как побелели костяшки переплетенных пальцев – кажется, они переломают их другу другу и не заметят, так вцепились. И когда одна из них замечает его взгляд, она, похоже, несколько смущена, но не пытается вырвать руку из руки сестры, а только расправляет свободной рукой складки платья. Теперь Гайюсу видны только воланы, оборки, рюши, кружева и ленты – идеальный камуфляж.

– Хорошо, – вздыхает он. – Начнем с начала. Кто вы? Чего вы хотите?

– Да нас всё устраивает, – говорит одна, и вторая согласно кивает:

– Только бы не путали нас, тогда и мы разберемся.

– Ну, постепенно.

– Со временем.

– Потом.

И они сидят, молча смотрят в пол. Гайюс забывает следить за временем: в этом нет никакого смысла, когда они разбираются между собой, потому что они и есть время.

Потом дверь приоткрывается, и третья заглядывает в кабинет.

– Можно?

И, не дожидаясь ответа, входит.

– Знаешь, – говорит Гайюс коллеге (кофе-сэндвичи-Камилл), – я опасаюсь, что Док слишком сильно раскроется в своих записках.

– Это книга, – поправляет Камилл.

– Да, про слонов, – уточняет Рене.

– Смешно, – говорит Камилл, но не смеется.

Гайюс продолжает:

Раскроется сам и раскроет нас. Что к чему, почему всё и что это за эксперимент, о котором он упоминает.

– Не раскроет, – качает головой Рене. – Не получится.

– Цельной картины он не даст, это понятно. Но по косвенным признакам…

– Я слежу за этим, – кивает Камилл. – Все нормально.

– То есть объяснений там, разгадки – не будет?

– Нет.

– Тогда – бедный Док! Никто не станет читать его книгу.

– Уже читают.

– Ну, значит, никому она не понравится.

– Да ладно, коллега. Тот, кто дочитал до этого места, абсолютно точно читает не ради разгадки.

– А ради чего еще читать эту фантасмагорию?

– Ради надежды.

– Ну, он сам признается и на пальцах объясняет, что надежды нет.

– Надежда всегда есть.

– Вопрос – на что.

– На что-нибудь. На то, что произойдет чудо. А если не произойдет, то хотя бы самого страшного не случится. Умирать тоже можно по-разному.

– Ну да, ну да.

– На то, что любовь не перестанет даже в аду.

– Говорят, что ад – это полное отсутствие любви.

– Значит, всё-таки на чудо.

– На то, что сам выдержишь и останешься верен себе и тому, кого любишь, но в первую очередь – себе. И, теряя всё, не потеряешь всего. Не потеряешь согласие с собой, мир с собой.

– Я уже не понимаю, кто из нас что говорит.

– Я слежу.

– И?

– И тоже уже не понимаю.

– Ладно, – качает головой третий, – оно надо? Даже Док нас не различает, а нам-то это для чего?

– Вот нам как раз это необходимо, потому что…

– Кстати, вам не кажется, коллеги, что мы сейчас очень напоминаем те три темные фигуры, которые объясняли Доку, почему он не прав?

– Это ты к чему?

– А я вообще не собираюсь ничего объяснять Доку. Пусть лучше сам мне объясняет.

– В первую очередь – себе.

– Ну, для этого мы и нужны. Чтобы он сам понял, что к чему.

– Это ты про неэкспертную позицию терапевта?

– Давайте вот без этого, а?

– Без чего?

– Без умных слов.

– Это ты еще умных слов не слышал.

– Слышал. И сам умею. Но не хочу.

– Интересно, с чем это связано.

– Хочешь поговорить об этом?

– Нет, я хочу с этим побыть.

– Брейк.

– Просто хотелось внести немного различий.

– Чего их вносить, они и так есть.

– Ну, заметить.

– Различия между нами и теми темными фигурами?

– Нет, различия между нами.

– Ты это ты, а я это я.

– А я тогда кто?

– Видимо, он.

– Или Оно.

– А вы тогда?..

Ночь на маленькой площади шумна и яростна. Окна всех кофеен освещены – такое дело, фестиваль-флешмоб, непременно понадобятся чай-кофе-вино-сэндвичи-мороженое в огромных количествах. Золотой свет озаряет булыжную мостовую, тени множества людей качаются и мелькают по стенам старых домов.