Шандор Ласло-Бенчик - В тугом узле

— Не хнычь. Сегодня вернешься домой засветло.

— А семейная жизнь как же?

— Нормальные люди семейную жизнь ведут по ночам. И по воскресеньям.

— А у меня в это время поросята визжат в хлеву, их кормить надо. Батя, очень прошу тебя, в порядке исключения отпусти меня с этой лекции. А потом я отработаю…

— Ничего тебе не потребуется отрабатывать, потому что ты как миленький будешь сидеть на лекции. Я никого с нее не отпущу.

— У меня семья развалится…

— Вот как? Именно сейчас? А ну-ка, дорогой дружище, вспомни, на прошлой неделе никаких лекций не было, семинаров — тоже. Не так ли?

— А сверхурочные, шеф?! Ты об этом не забывай.

— И все равно мы к четырем часам заканчивали, как чиновники. Ты спокойно мог успеть на автобус в половине пятого. А ты все равно уезжал домой только вечером. Господин Виола изволил бродить с девушкой-крановщицей, крутить с ней шуры-муры. С Марикой Ваштаг. Из кафе в кафе шлялся. Вот так, господин Виола, что касается вашей семейной жизни.

— Кто меня оклеветал, батя?

— Эта особа сама мне обо всем рассказала. Не разжалобить тебе меня. Ты — отпетый развратник, Якоб. Когда беспутничаешь, поросята почему-то не визжат у тебя в хлеву и семейная жизнь не страдает. А когда речь идет о серьезном, нужном, интересном деле, ты сразу же начинаешь скулить, какой ты несчастный, вспоминаешь своих поросят, семью! Сразу такой бедненький становишься, начинаешь причитать: ой-ёй-ёй… К тебе, дескать, предъявляются слишком высокие требования.

Тут Якоб не нашел, что возразить. Он покорился. Поплелся в конференц-зал, уселся там в уголке и уставился на оратора так пристально, что у него чуть глаза не вылезли из орбит. Докладчику пришлось по душе благоговейное внимание слушателя, он стал обращаться к Виоле, разъяснял все именно ему, не подозревая о том, что в перерыве Виола, как обычно, смоется, а на следующее утро будет оправдываться: дескать, он считал, что лекция закончилась.

Марци Сюч жевал свою жвачку, видно решил: ничего нового ему здесь не сообщат, хотя как раз он-то и мог бы во всем разобраться, если бы захотел. Яни Шейем с наслаждением почесывался, судя по всему, мысли его были далеко отсюда. Вряд ли могла дать что-нибудь лекция и Лазару Фако: он сидел с таким видом, словно от него так и отскакивали многочисленные цифры, данные, фамилии. Он даже и не пытался что-либо понять. Папаша Таймел кивал докладчику, но на самом деле улавливал немногое. Что касается Виолы, докладчик мог выступать хоть на китайском, результат был бы такой же. Канижаи? Канижаи не очень следил за лекцией, почти не слушая оратора, он наблюдал за нами и был вполне доволен собой: ему удалось собрать бригаду на ответственное мероприятие, он сделал все от него зависящее. Перед ним уже лежал заранее приготовленный дневник нашей бригады. Как только лекция закончится, батя подскочит к докладчику и попросит его сделать запись в дневнике о встрече, которая произвела неизгладимое впечатление на ее участников. Непременно скажет при этом, что материал лекции еще долго будет служить предметом обсуждения в бригаде. Попросит практического совета на будущее, так сказать, на перспективу…

Н-да, наш батя никогда не передоверяет успех случайностям. Даже когда речь идет о повышении культурного уровня членов «Авроры».

Скоро исполнится двенадцать лет, как батя со своей бригадой первым на заводе добился звания бригады социалистического труда. Это звание единодушно было присвоено «Авроре» еще в 1960 году, причем на торжественном собрании Канижаи сказал, что, дескать, вся бригада, засучив рукава, с удвоенной энергией будет работать на благо родного предприятия, будет стремиться стать маяком для всех.

— Мы принимаем участие в соцсоревновании не для того, чтобы плестись в хвосте, мы непременно добьемся победы, — гордо заявил тогда батя.

А метод, с помощью которого Канижаи решил одержать победу, был предельно прост, но эффективен: надо иметь лучшие показатели не только на производстве, но и выполнять все, что требует руководство. Всегда и во всем быть первыми.

Бригада «Аврора» первой на заводе совершила коллективный выход в театр. «Аврора» была первой бригадой, в которой добились стопроцентного посещения политсеминаров. Члены бригады «Аврора» все до единого записались в заводскую библиотеку и регулярно ее посещали. У нас в бригаде все имели образование не меньше восьми классов.

В начале шестидесятых годов папаша Таймел и Лазар Фако снова уселись на школьную скамью. У них было по шесть классов образования, и Канижаи заставил их пойти учиться. Конечно, они долго сопротивлялись, ссылаясь на возраст, дескать, зачем это нужно, внуки над ними будут смеяться, это ж стыд и срам… Но Канижаи был неумолим. Или школа, или бригада.