Эдуард Овечкин - Акулы из стали. Ноябрь

– Спасибо, Семен Степанович!

– Да погоди, подарок же! Вот тебе бутылка спирта. Целый литр, как родному, видишь?

– Вижу!

– Ценишь?

– Ценю!

– Без меня пить не будешь?

– Что вы! Как можно!

– Когда и где?

– После шестнадцати в зоне отдыха!

– Есть, понял! Запишу в ежедневник!

– О, – в каюту заглянул командир первого дивизиона, – «шило» раздаете?

– Нет! Подарки на день рождения дарим!

– Толян? Ну поздравляю, чо! Заходи – урана тебе отсыплю двести тридцать пятого! Полные карманы!

– Не, лучше кнопку «а-три» дай нажать вне очереди!

– Ишь ты, хм, захотел. Не, ну ладно, запишу тебя в журнал вне очереди, так уж и быть, раз такое дело! Когда и где?

– В шестнадцать в сауне!

– Йе-е-есть! Прибуду!

Чем было заниматься до шестнадцати часов, Толик не знал: по кораблю ходить было как-то неудобно, все поздравляли, и надо было в ответ улыбаться, а не улыбалось. На документацию Толик решил забить – не хотелось за нее браться совсем, и какая-то злость шептала в уши: Толик, сколько можно потакать им и делать вид, что это самое важное? Лег бы поспать, но периодически звонил телефон и спать не давал. Вот зачем их по каютам расставили? К чему этот бешеный прогресс?

То ли вот в училище было – один телефон в учебном корпусе и к нему всегда очередь хвостом виляет. Все мирно, как на водопое в засуху, вперемешку стоят – и первый курс, и четвертый. Только пятого не было – не солидно считалось уже взрослым мужикам на пятом курсе девушкам звонить. Дня через два, после знакомства с Леной, Толик решился ей позвонить – совсем зеленый тогда был и не разучился еще стесняться. Что говорить, Толик не знал, но подумал, что решит, пока будет стоять в очереди. Но не решил, и когда в трубке ответила взрослая женщина, с каким-то даже облегчением подумал, что Лены может не оказаться дома и можно будет просто передать, что звонил.

– Добрый день, а Лену можно к телефону?

Трубку, нагретую десятком ладоней и десятком ушей, прижимать было неприятно. Казалось, что слова предыдущих людей все еще живут в ней и их не слышно, но эхо от них шумит в линии и говорить приходится громче. И хоть следующий в очереди не подходит ближе, чем на метр, и коридор гулкий, но все равно кажется, что тебя все слышат и понимают, какой ты неловкий и явно девственник, раз даже по телефону с девушкой нормально поговорить не можешь.

– Добрый, да, сейчас позову.

Слышно было, как трубка стукнулась и потом шаги и голоса, но голоса слышны были едва-едва и о чем говорят – непонятно, а потом опять шаги.

– Вы можете подождать пару минуток или перезвонить?

Толик оглянулся на очередь.

– Да, подождать, пожалуй, могу, а перезвонить – нет: тут очередь.

– Очередь? Надо же, не думала, что у нас к телефонным автоматам очереди стоят.

– Я не совсем из автомата. Из него, да, но он в училище стоит. То есть висит.

– А, так вы курсант?

– Да.

– Будущий морской офицер?

– Надеюсь на это. А как я могу к вам обращаться? А то что мы как-то…

– Ох, батюшки, да неужели у Леночки наконец приличный жених! Зинаида Степановна, мама.

– Анатолий, можно просто Толик. Очень приятно.

– Так что, Толик, давно ли вы с Леной знакомы?

– Э… ну да. Дня три уже.

– А, так это она про вас говорила, когда в субботу с танцев пришла?

– Надеюсь. А что говорила?

– Ну Толик, ну это секрет же, не могу же я против собственной дочери выступать и вам помогать ее охмурять! Надеюсь, вы поняли намек.

– Надеюсь. Понял так, что шансы есть.

– Вот до чего же я люблю умных молодых людей! А вот и Леночка. До свидания, Толик, приятно было познакомиться.

– Да, слушаю!

– Привет, Лена, это Толик.

– Привет, Толик.

И тут же стало неловко, хоть маму Лены обратно к телефону зови: с ней-то разговор как-то сам собой склеился. Хотел же заранее придумать, о чем говорить. Вот чего не придумал? Ладно, буду банально.

– Как дела, Лена?

– Нормально. У тебя?

– Тоже ничего. Я скучал.

Блядь, вот откуда это взялось? С другой стороны, не скажешь же, что облизывался, вспоминая про грудь, бедра, ноги и живот, и стоял к месту и не к месту хуй… Скучал – нормальный синоним всему этому, да.

– Правда?

– Да. Когда мы сможем увидеться?

– А ты когда можешь? У вас же там что, как? Когда хочешь отпускают?

– Нет, что ты, когда увольнение разрешено только. Давай попробуем в субботу?

– В субботу? – Лена явно замялась. – Не знаю даже, а впрочем, давай в субботу, да.

– Я тогда позвоню тебе в пятницу, ладно? И договоримся?