Борис Земцов - Жизнь строгого режима. Интеллигент на зоне

Кстати, сами «виновники торжества» ко всему комплексу мер, направленных на борьбу с ними, относятся снисходительно. При каждой масштабной атаке насекомые рассредоточиваются на запасных, известных только им, позициях, пережидают там гонения и суету, а спустя какое-то время возвращаются на обжитые места. Невозмутимо и с достоинством! Будто подчеркивая, что хозяева здесь они куда в большей мере, чем мы.

Очередное собрание «порядочных» в КВРке (КВР — комната воспитательной работы). Очередные призывы «не провоцировать» (т. е. полностью выполнять установки и распоряжения администрации) и «уделять» (т. е. скидываться перечислять, покупать и т. д.). Очень хотелось подняться и спросить: «А разве кто-то отменял “прогоны”, в которых роль “мужика” затверждалась главной в иерархии лагерной жизни? Почему никто не вспомнил о “мужицких” проблемах?» Не поднялся и не спросил… Смалодушничал? Струсил? Рассуждая «со всей пролетарской прямотой» — выходит «да»! Взвесить всю ситуацию в лагере, с поправкой на состояние общества, на тенденции в криминальной среде, на элементарный здравый смысл, — выходит «нет»! Плетью обуха не перешибешь! Со своим уставом в чужой монастырь… И тип Павки Корчагина в российской зоне начала XXI века не просто противоестествен и смешон, но и невозможен! Какие тут принципы, когда возможность занимать шконку в более комфортной секции барака обходится большинству там проживающих в тысячу рублей ежемесячных взносов на «общие нужды»? Когда подготовка к плановому ремонту барака начинается с проработки уже до боли знакомого тезиса «надо уделить, надо скинуться…», и тезис этот обращен к нам, мужикам, чья месячная зарплата на промке в лучшем случае составляет сто рублей?

Кстати, большинству нынешних арестантов, не достигших сорока лет, фамилия Корчагин ничего не говорит, и кто такой Николай Островский, они не знают. Впрочем, это уже совсем иные проблемы…

За время моего нахождения в неволе как-то само собой выработалось отношение к своему организму, своему здоровью, всему, что связано с болезнями, недомоганием, лечением, профилактикой и прочими медицинскими премудростями.

Прежде всего, я понял, что здесь, по крайней мере в этом лагере, надеяться на возможную помощь со стороны имеющейся, официально действующей, возможно, даже находящейся на очень хорошем счету, санчасти — наивно, если не сказать бесполезно. Чтобы туда просто попасть — надо заранее с вечера записываться в специальный журнал, попав туда, надо отстоять немалую очередь, а переступив порог кабинета врача, надо быть готовым, что в тебе увидят симулянта, увиливающего от работы, наркомана, жаждущего получить что-то болеутоляющее, словом — кого угодно, но только не человека, нуждающегося в помощи. Я уже не говорю о случаях откровенного хамства и издевательства со стороны лагерного персонала.

Кстати, анекдот, рожденный в гулаговские времена о зеке, что пришел в санчасть и пожаловался на голову и живот (врач, принимающий его, разламывает пополам таблетку аспирина и вручает ему половинки, напутствуя: «Первая от головы, вторая от живота — смотри не перепутай»), в наше время, в нашей зоне нисколько не утратил своей актуальности. Практически по поводу любого необходимого медикамента можно услышать что-то из небогатого набора: «Мы это еще не получали», «У нас это уже кончилось», «Нам этого вообще не положено».

Потому и родилась уже в самом начале моей арестантской биографии четкая и жесткая внутренняя установка: надеяться только на собственные силы, на собственный иммунитет, на волевую сопротивляемость собственного организма. Такую надежду надо внушать себе каждый день (это что-то среднее между молитвой, медитацией, аутотренингом).

Второе средство противостояния возможным хворям и недугам — витамины, желательно все-таки не аптечные в баночках и коробочках в виде разноцветных пилюль и таблеток (хотя и они не помешают), а натуральные. Мне кажется, самое оптимальное здесь — лимоны, чеснок, мед, лук.

Стараюсь каждый день обязательно съедать толстый кружок лимона (обязательно с кожурой, ибо там содержится весь букет необходимых витаминов), пару долек чеснока (желательно натощак не просто пережевывая, а тщательно перетирая зубами, высасывая едкий целебный сок).

Аналогичный подход и к луку. Тут, правда, надо добавить еще один прием: нюхать свежеразрезанную луковицу, глубоко и сильно втягивая в себя то, чем пахнет белая, горькая сердцевина. Не знаю, что говорят по этому поводу дипломированые специалисты, но лично мне это средство, кажется, здорово помогает во время многочисленных эпидемий простудных заболеваний, что периодически сотрясают лагерь, особенно весной и осенью.