Моника Вуд - Один на миллион

— Хуже всего мне дается параллельная парковка, — говорила она, уперев руки в бока и глядя на свой простецкий «релиант». — Никакая бумажка на свете не припаркует машину вместо меня.

Куин расставил мусорные ведра, они были сделаны из алюминия и гремели всякий раз, когда Уна их задевала. Несколько соседей вышли посмотреть, что происходит, и среди них — Ширли Клейтон, которая крикнула:

— У вас там все в порядке?

Даже голос у нее был розовым.

— Вношу свой вклад в безопасность на дорогах, Ширли, — крикнул он в ответ.

Урок закончился, он вернулся за Уной в дом, она вынула из холодильника стеклянное блюдо.

— Вот они, остатки пира. Тут хватит на двоих.

— Вы предлагаете мне лазанью Ледбеттера?

— Я ненавижу выбрасывать еду.

— Она же недельной давности. К тому же со шпинатом.

— Вам нужно хоть иногда пользоваться утюгом, не обижайтесь на меня. Вы ужасно выглядите, Куин. И с каждой нашей встречей все хуже.

— Вы не подарите мне одну из этих чудесных тарелок?

Она улыбнулась, показав крупные квадратные зубы, и он понял, что придется еще немного потерпеть, расставаться с ней нужно постепенно, ибо она ранима, одинока и далеко не так вынослива, как воображает. Он заезжал к ней каждые два-три дня, отвозил ее то в банк, то в магазин, то в библиотеку, часто во время недолгого перерыва между сменой в ГЮМС и вечерним концертом. Однажды она заметила его музыкальное оборудование на заднем сиденье и попросила прихватить гитару в дом, там он вспомнил аккорды к «До конца времен» — классической мелодии Перри Комо, которую выучил много лет назад, чтобы играть на свадьбах.

— Эта мелодия весь день крутится у меня в голове, — сказала она и хрипло, с порозовевшим лицом пропела всю песню от начала до конца после того, как Куин взял на две октавы ниже.

Приезжая и уезжая, Куин следовал мимо объявления Ширли Клейтон «Продается» и фанатично подстриженных живых изгородей. Он прекрасно сознавал, какое впечатление производит со стороны: опекун. И когда замечал Уну, неизменно высматривающую его, стоя на крыльце или в конце дорожки, он понимал, что как никогда более полно соответствует тому впечатлению, которое производит.

В августе она уже постоянно готовила для него: кушанья по старинным рецептам, сытные, острые и ароматные, приправленные корешками и сливками, и раскладывала их по красивым тарелкам.

— Вы совсем отощали, — говорила она ему, и он переставал чувствовать себя опекуном. Напротив, чувствовал себя ребенком, которого опекают.

Белль попросила его зайти, и вот он, как скаут перед своим командиром, отчитывался перед ней в своих добрых делах. Выкладывал их перед ней в ряд, как улики.

— Я рада, что у нее все в порядке, — сказала Белль. — Хорошо, что ты заботишься о ней.

На пальце у нее было кольцо, ободок из белого золота с бриллиантами. Куин, не таясь, озирался в поисках Теда, но спрашивать, где он, не стал — почувствовал, что не вправе. Вместо этого спросил:

— Как твоя работа?

Она пожала плечами:

— Очередной фальстарт. Они чудо как терпеливы.

Обнаружились очередные необъяснимые исчезновения — пропали еще один столик и торшер, от этого комната казалась незаконченной. Оставшиеся вещи не складывались в историю без тех, которые исчезли. Белль взяла фотографию мальчика в рамке — такая же была у Куина.

— Он бы гордился тобой, — сказала она. — Он до смешного обожал ее.

— Получилось немного больше того, на что я рассчитывал, — признался Куин. — Если честно, не понимаю, как теперь из этого выпутываться.

Она смотрела на него долго, внимательно.

— У тебя получилась дружба, — сказала она. — И тебе не надо из нее выпутываться.

Она поставила фотографию на уродливый столик — напоминание об их первой свадьбе, подарок одной из ее тетушек.

— Я тут еще кое-что обнаружила, — сказала она, открывая расписной сундучок типа тех, которые встречаются в сказках.

— Я выбрала несколько вещей на память. Совсем немного. Для немногих избранных.

Она приоткрыла крышку сундучка, но его содержимое не показала, поглаживая сундучок, как ребенка. Это напоминало некий экзамен, и нервы Куина напряглись. По крайней мере, он попал в число избранных. Интересно, что получила Эми.

Белль извлекла из нарядного сундучка на свет божий аккуратную пачку листов, скрепленных степлером, на которые мальчик в хронологическом порядке наклеивал вырезки из газет и афиш. Исчерпывающий каталог выступлений Куина за три года его бесперебойной деятельности. Он перелистал аккуратно соединенные страницы — сотни вырезок, расположенных ровными рядами, — и пришел в изумление от того, что за ним так пристально следили.