Моника Вуд - Один на миллион

Когда они приближались к границе штата Мэн, Куин спросил Уну:

— Все-таки в каком году, если точно, вы были последний раз на свадьбе?

— В 1967-м, — ответила она. — Ученик из академии Лестера женился на девушке из Хеннефорда. Им было под тридцать, старики по тем временам. А вы?

— Хм.

— Ах да, верно. — Она посмотрела на него. — Думаю, вы по горло сыты свадьбами, у вас одна свадьба за другой. Мне церемония показалась занятной, особенно момент, когда мистер Ледбеттер одолжил кольцо у чиновника мэрии.

— Ничего, вечером он наденет ей на палец бриллиант.

— Не сомневаюсь. — Она выглянула в окно. — Когда ваша леди вернется с мужем, хотелось бы взглянуть на лицо ее сестры.

Она говорила, а ветер бил ей в лицо, отчего казалось, что она запыхалась, убегая от погони, словно они спасаются от беды, которая уже стряслась.

— И на лицо ее отца тоже, — Уна перешла на крик. — Не думаю, что он обрадуется.

— Вы шутите? Все кругом считают, что Тед Ледбеттер ходит пешком по водам.

Уна закрыла окно.

— Он хороший человек.

— Он не ходит по водам, Уна.

— Буквально, может, и нет.

Несколько миль они проехали в полном молчании.

— Вы очень расстроены? — спросила Уна.

— Тем, что командир скаутов не ходит по водам?

— Тем, что командир скаутов обставил вас в любовном поединке. Вот что я имела в виду.

— Я понял, что вы имели в виду.

— На самом деле пока он вас не обставил. За вас она выходила дважды. Так что счет два ноль в вашу пользу.

Куин расхохотался — такое чувство бывает, когда пропустишь первый глоток после долгого воздержания: вдруг накатившее облегчение с примесью раскаяния. В центр этого чувства он поместил Белль. Она была слишком хороша для него — все, кроме Белль, понимали это с самого начала. Несмотря на прохладное отношение ее родни («разве это работа — бренчать на гитаре») и ее подружек («этот тип не хочет детей»), Белль успешно практиковала метод самосбывающегося пророчества: подстригала ему волосы теми самыми тонкими красными ножницами, просила петь сентиментальные песенки на семейных торжествах — в общем, она заставляла его казаться лучше, чем он был, и это не давало ему становиться хуже, чем он был.

— Я не изменял ей, — сказал Куин. — Если вам интересно знать.

— Не интересно.

— И после обоих разводов тоже. На случай, если она передумает.

— Тысячи мужчин начинают амурничать, едва выйдут за порог. А многие и до того.

— Но не я.

— Рада слышать это, — сказала Уна. — Мистер Ледбеттер производит впечатление мужчины, который не изменяет жене. Но это не дает ему дополнительных очков, раз вы тоже такой.

Она улыбнулась:

— Так что один-один. Ничья.

По мере того как эта доброхотская поездка приближалась к концу, Куин пытался постичь природу благодеяний по-скаутски. Ледбеттер — образчик того, как нужно заботиться о детях и затаскивать чужих жен под венец. И все же. Разве мог Куин выбросить из головы то, как зал городской мэрии озаряла своей печалью Белль? Разве мог он выбросить из головы то, как ее лицо осенила легкая тень умиротворения?

— Я думаю, на месте вашей леди любая женщина предпочла бы искать утешения в обществе домоседа наподобие мистера Ледбеттера, — сказала Уна. — Он не мотается по городам и весям, как вы.

— Это моя работа, — ответил Куин, съехал на обочину, остановился на площадке для отдыха и вышел из машины.

— В чем дело? — спросила Уна.

— Садитесь за руль, — ответил он.

— Прямо здесь?

— Вы хотите сдать экзамен по вождению или нет?

— Это же незнакомая трасса. Как я могу?

— Вы хотите поставить рекорд или нет?

Она размышляла добрых тридцать секунд, потом сказала:

— Хочу.

— Тогда покажите мне, на что вы способны.

Уна пронзила его взглядом, как лазером, и вылезла из машины. Куин усадил ее на место водителя, отрегулировал сиденье и обежал вокруг, чтобы сесть рядом.

— Вперед, — скомандовал он.

— Я выеду на шоссе, когда будет безопасный момент, — сказала она, заводя двигатель.

— Смотрите в зеркало заднего вида, — сказал он. — И через плечо тоже поглядывайте.

— Я же не идиотка, — ответила она, трогаясь с места.

Они проехали молча примерно пару миль.

— Как-никак я за рулем восемьдесят лет.

— До скоростного лимита у вас еще двадцать километров.

— Узнаю человека, у которого сотня предупреждений за превышение.

Куин рассмеялся, Уна увеличила скорость. Она хорошо справлялась. Ее уверенность восхитила его, и он сказал ей это.