Дмитрий Стахов - Крысиный король

…Адвокатам заплатил Вальтер. Он возник из осеннего дождя, шея была еще более морщинистой, мешки под глазами тяжелыми, на грани прорыва. За то в общем недолгое время, что мы не виделись, он сильно постарел. Вальтер спросил — есть ли у меня загранпаспорт? — забрал его, вернул с шенгенской визой. В паспорт были вложены деньги на билеты. Вальтер приобрел домик в Биаррице. Приглашал в гости.

— Ты там не бывал? — спросил Вальтер. — Это упущение! Жду в любое время. Только не откладывай…

Откладывать я не хотел, но у моей матери случился инсульт и какое-то время я был возле нее. Когда ей стало лучше, она сказала, что звонил Вальтер, желал скорейшего выздоровления.

— Он беспокоится, — сказала она. — Смешной! Никогда меня не видел, ничего обо мне не знает, узнал как-то мой номер, прислал деньги на сиделку. Мне не нужна сиделка! Мне нужен человек, который бы ходил за сигаретами, водочкой и квашеной капусткой. С остальным я справлюсь.

Левая рука ее дрожала, нижняя губа отвисла.

— Значит, оплатишь этого человека из денег на сиделку. Курить тебе нельзя.

— Стыдно брать у Вальтера деньги!

— Формально — ты его тетушка. Он трепетно относится к родственным связям. Деньги же ты уже взяла. И водочку тебе нельзя.

— Тем более стыдно!..

…Мне стыдно не было. Денег Вальтера с лихвой хватило на дорогу, кое-что получилось отложить. Я прилетел в Париж, взял такси до вокзала Монпарнас. Вальтер встречал на вокзале Биаррица. Он был в белом костюме, в соломенной шляпе, сдвинутой на затылок. Выглядел плохо. Извинился — его машина была в ремонте, мы сели в такси, поехали по бульвару Марселя Дассо, свернули к большому кладбищу, на которое выходил задний фасад его дома.

— Удобное соседство, — подмигнул Вальтер, объяснив, что расположенный рядом аэропорт также помог ему немного сбить цену. Кроме самого Вальтера в доме жила пара филиппинцев, муж и жена — жена была за повара, муж числился садовником и шофером, помогал Вальтеру управляться с выходящим из повиновения телом. Вальтер о своих болезнях ничего не сказал, взял слово, что спрашивать я ничего не буду, предупредил только, что если допустит бестактность и помрет за то время, пока я у него гощу, то мне придется задержаться, быть за хозяина, встретить скорбящих, организовать похороны, поприсутствовать при вскрытии завещания. Тем более что я в завещании упомянут, но что именно мне завещано, Вальтер сейчас не скажет. Быть может, я буду удивлен, быть может — обрадован. Быть может, и то и другое. В любом случае, я не останусь равнодушным.

— Твоя смерть и так не оставит меня равнодушным, — сказал я.

— Очень на это надеюсь, — сказал Вальтер.

Тем не менее я попытался уйти от ответственности, ссылаясь на незнание французского, но Вальтер сказал, что в критической ситуации филиппинец найдет переводчика.

— Все так серьезно? — спросил я.

— У вас это называют «полный пиздец», — явно с гордостью ответил Вальтер.

Еще Вальтер сообщил, что студентка, родив девочку, смылась из больницы, что девочка теперь у кормилицы, в монастыре.

— Ты католик? — спросил я.

— Нет, но сделал крупное пожертвование…

Мы прекрасно провели время. Вечерами гуляли. Ужинали в ресторанах. Вальтер был в неизменном белом костюме. Шейные платочки и платочки во внешнем кармане составляли ансамбль и менялись каждый день. Мне были куплены льняной костюм и светло-коричневые мокасины. Утром, в шортах, майке и бейсболке, я катался на велосипеде. Купался. Наблюдал за лихими серфингистами. Завтракали обычно на заднем дворике. Как-то, в тот момент, когда филиппинка принесла нам кашку, за высокой кирпичной стеной послышалась воинская команда, клацнули затворы и раздался залп.

Хоронили какого-то военного. Вальтер вскочил, скомандовал следовать за ним, бросился в дом. Пока мы поднимались по лестнице, прозвучала еще пара-тройка залпов. Лучше всего кладбище было видно из окна моей комнаты. Отодвигая занавеску, я переусердствовал, сорвал карниз, который чуть не убил Вальтера, но Вальтер на это не обратил внимания. Он стоял у окна, рот был влажно полуоткрыт, смотрел, как солдаты в кепи с красным верхом, держащие у груди винтовки с примкнутыми широкими штыками, медленным шагом удаляются от свежей могилы.

Потом сел на мою незаправленную постель. Спросил — на кого я оставил своих крыс? Я ответил, что за крысами ухаживает жена дворника. Вальтер усмехнулся — у тебя есть свой дворник? — и спросил — как там крысиное кладбище? Я ответил, что на берегу реки собираются построить дорогой жилой комплекс, и кладбищу, где покоятся поколения моих каннибалов, видимо, скоро настанет конец.