Виктор Брусницин - Мой милый Фантомас (сборник)

Егор явственно представлял, что проиграет. При этом верил, способен поймать чувство — нужно разглядеть самое точное, раж, кивок бога, он может сделать верную серию и выигрыш будет колоссальным. Удивительно, что натурально согревал абсурд: в любом случае будет прав.

Фронтон Плазы настырно плавал в лучах невидимых фонарей и грустной водяной пороше. Простной водяной пыли…считанный свет внутри казино, впрочем, ложился вяло. Посетителей набралось негусто. Перед Егором вошла пара, шибко заросший джентльмен с трубкой и утомленная дама. Наш деятель не нашел ничего лучшего, чем упереться в покачивание превосходных ягодиц женщины, грамотно оформленных тонким, длинным платьем с провокационным разрезом. Трубчатый механически сунул под прелести стул и Егор с ними покончил. Другое дело, спутник запричитал, но подруга технично осекла, приложив палец к губам и беспрекословно просвистев «Тсс…»

Егор хотел было встать за этот же стол, однако тенькнула мысль: «Нет, нет, слишком хороша». Пристроился к знакомому уже индусу, который досадливо посмотрел, обратно сощурил глаза на рулетку и сразу на возглас крупье «делаем ставки, синьорэ» судорожно приспособил фишки. Егор пропустил кон и еще несколько, и только вслед присоединившемуся юноше, невозмутимому как Будда, в аккуратных, шедших ему очках, поставил, как принято, последним, однако бойко — фишки, грамотно выпав из рук, благодарно вякнули. Принципиально, как сложилось с первой игры, ткнул на колонку, впрочем, быстро другой рукой добавил на красное семнадцать. Отчетливо металась мысль: нужно поступать непременно отлично от игроков, притом что индусу везло. Выпал выигрыш, Егор испуганно поджал губы.

Часа через полтора исчезла стужа в коленях, что так задиристо одолела сразу за порогом, тело чудилось замечательной емкостью, наполненной теплым и грузным, в глаза покалывал изломанный свет. Дама в ягодицах периодически и равномерно тонкими зеницами смотрела от своего места и вкусно покусывала верхнюю губу, ее приспешник тер двумя пальцами лацкан дорогого пиджака. Вокруг стола, и верно, плотно сосредоточились; крупье, что достаивал свои полчаса, говорил ровно, однако кончик носа систематически вздрагивал. Егор постоянно возил веерообразно раскинутыми пальцами по столу — этого жеста прежде не существовало — и прекрасно замечал внимательные лица игроков и наблюдающих.

Сорвал порядка трехсот тысяч (изловчил, между прочим, зеро), далее не играл, но о нем говорили: «Тот беспокойный русский». Джек приехал через неделю после победы и о Егоре расслышал.

Теперь они стали проводить время напролет вместе. Сара куда-то исчезла, на вопрос о ней американец сделал такую омерзительную гримасу и звук, что у Егора замкнулся лаз в естественное любопытство. У него имелся в наличии небольшой самолет, и Егор получил двойное впечатление, летая над не такими уж редкими замками, тучными полями и классными виноградниками и утоляя взгляд, и, кроме того, ныряя в воздушные ямы и обзаводясь веселой жутью (воспоминания о дельте понежились). Право, Джек умел занять: он был нафарширован вещами и величинами в громадном диапазоне. Звезды мирового размера упоминались с мягким снисхождением, при этом доводились до сведения столь приватные штуки, что было неприлично заподозрить полет фантазии. Собственно, неоднократно демонстрировал снимки совместного нахождения в раскованных позах, например, с Робертом Редфордом, папашей Эглезиасом и, особенный шик, Павлом Буре. Был сведущ в проблемах и пертурбациях во множестве соединений, начиная от фондов вспомоществования какому-нибудь занюханному племени в Африке до самых кулуарных группировок НАСА. Ничуть не создавалось впечатления, что Джек щеголял, все это он проделывал между прочим, к слову.

И предложение Джек сделал простодушно, между тем. Там в отворенные настежь двери гулял симпатичный сквознячок, а над цветами вились, похоже, пара мух, стремительностью имитируя клубок, в жалюзи полз умеренный свет и было сродни интимному и деревенскому, из детства.

— Я вижу в тебе правильного, верного человека, — осведомил Джек. — В русских это есть. — Он стал смотреть насыщенно, цельно.

Егор взгляд увидел, но возражать не стал. Он удобно сидел и болтал ногой, помещенной на другую — это представлялось ему теперь занимательным.

— Мы поступим следующим образом, — приплюсовал человек, — я возьму тебя в дело. Ты чувствуешь людей, и поэтому они тебе доверяют.