Виктор Брусницин - Мой милый Фантомас (сборник)

Самая-то трещинка, что Егор на следующий день имел приподнятое настроение, какое случается у всякого после выгодной сделки. Как вы понимаете, возможности отступа от соучастия не наблюдалось. А забавно стало то, что Егор вынужден был не мешкать и внедряться в дело практически, что он и сделал с назойливой поспешностью, втюхав Джеку почти весь выигрыш в казино. При этом зачем-то было мысленно произнесено: «Однова живем». Да ладно бы, а то взял и перекрестился.

И поехало. В России мужчина развил деятельность. Им были рекрутированы пара десятков приятелей (яхтсмены и прочие), знакомых (стоматологические клиенты и прочие), даже недругов (Люси). Совершались поездки в Москву и иные города. Посещались театры и мероприятия. Имело место присутствие на теннисном турнире «Кубок Кремля» и клонение к собеседникам с доведением до сведения отличных мыслей. Нормальные люди после первого коитуса с новыми знакомицами восстанавливаются, произнося редкие слова, а наш проказник разговаривал. Соблюдались приятные на посторонний взгляд поступки, манеры и улыбка о трех зубах. Наблюдались успех на поприще и присутствие на сессии акционеров в Америке в качестве успешного. Словом, выяснилось, что разглядывать результаты собственного обаяния очень даже симпатично. И бонусы, бонусы. Егор пошел отлынивать от морских занятий.

Года через полтора предприятие рухнуло: сотрудничество с AIG оказалось фикцией, о Джеке Тоцци там не слышали — ушляк, слямзив суммы, смылся. С полгода шла текучка законного образца, а затем пошли частные наезды на Егора. Юридически он был недосягаем и как рядовой дистрибьютор не нес ответственности, однако по случаю изначальной крупности сумм протеже случились люди не хилые. Очень просто поступил Мишка. Поскольку стоимость проданной Егору в рассрочку под кабинет квартиры была не совсем компенсирована, он забрал ее обратно, а совместно и оборудование. Конечно можно было тягаться, однако Егор не стал из соображений их отсутствия. Некий московский воротила принялся обещать весь киносериальный арсенал и, поверив столичной штучке на слово, — сама гнусь ситуации давила крайней безысходностью, отсюда скорей и создавалась психика — продал второй кабинет и откупился. Любопытно было с Марго, она на Егора не давила, однако возбух Ванька, выросший к этому времени верзилой с грозными ухватками, и мамаше пришлось сынка окорачивать. Еще более прекрасное — не копошилась Люси (заметьте — женщины). В общем, кучерявое время.

Самое, пожалуй, обидное, что Вова Зарубин начал смотреть косо, а однажды произнес такую вещь:

— Как насчет твоего знаменитого предчувствия? — и присоединил глумливо: — А? — оракул ты наш!

Красноречиво, короче, выразил недоверие в чистоте друга — заметим, он лучше остальных знал, что Егор был весьма дружен с американцем. Именно после этого наш бедолага пустился крепко искать авантюриста.

Все разъяснила жена Джека, Егор кривыми путями нашел ее номер. Тот года три назад жестоко влип, дело грозило приличным сроком, у него не оставалось выхода. На вопрос, где он, удивилась: «Я конечно не стану этого говорить, собственно, и не знаю». Там состоялась пауза, и затем завершила:

— Знаете, вы ему нравились…

Володе отдал яхту. Поперся в казино — проигрался дотла. Через год Егор очутился заурядным стоматологом на достаточном для повседневной жизни содержании, а еще через год принялся побаливать.

Ну что — итог?

Если вдуматься, жизнь прожил достаточную. Интерес неизменно простирался от непосредственного до метафизики. Он любил жаренную колбасу с гарнирным сочленением картофельного пюре и кислой капусты, внушенном счастливыми впечатлениями пионерских лагерей. Не мог отвадить себя от привычки всматриваться в лица и что-либо в них изыскивать, и наряду с этим подвергался накапливающемуся точению мысли, что всё — зряшное. Бог-де хорош оттого, что присущ каждому, ибо одинаково недоступен. И действительно, так много в жизни устраивало, и напротив… «Бедность не порок, однако свинство» со временем стало навязчивым рефреном. Рассуждал о времени:

— Время — это знание, или идея, как говорил Поль Лакомб. В этом и заключен смысл вечности. Нет ничего, даже чувств — присутствуют мышечно-мозговые формулы, которые констатируют движение. Еще мечта, что есть сущность бога… Движение — это материя, а мечта выбирает из материи идеальное — вечность.

Как это было чревато воспоминаниями, навязчивостью холостого бытия. Эти микробоподобные элементы присутствия, пункты впечатления.