Виктор Брусницин - Мой милый Фантомас (сборник)

Впрочем, без приключений в первой же на Егоровом веку гонке не остались (дальше ничего подобного). На старте пробили борт выше кранца. Там обычная толчея на встречном ветре (бейдевинде), каждый выбирает произвольный галс — как находит сподручней — но если ты на правом, идущий левым должен уступить. Попался невоспитанный немец, тюкнул кормой.

— Фашист! — кричали наши орлы.

— Доннэр вэтэр! — парировал фриц.

И на обратном пути парню из Челябинска при непроизвольном повороте фордевинд крепко досталось по голове гиком — на другой день синяком покрылся и головой страдал. Хорошо, ухватился за леер, удержался, а так бы неизвестно чем кончилось («чуть не гикнулся», морщась, улыбался страдалец). Кстати, за элементарную перевязку в местной клинике триста пятьдесят евро вынь.

Однако. Каждый день ввечеру пати. Спонсоры организовывают. Шведский стол, лопай сколько вопрется, алкай. Правда за крепкие напитки — вискарь, конъяцкий — платишь. И платили, ибо ну не сухоньким же и пивом урезониваться, когда вокруг до пары тысяч своей энд инодержавной братии… Черт, с кого бы за продакт плейсмент содрать!

Закат. Волшебная зарница в топке времени. Сушащая горло волглость, вкрадчивый перебор гальки, прочий томящий плоть и всякому отлично знакомый кадастр неумолимых штучек. Волна плотоядно урча, облизывает скалы, верхушки мачт уютно и вразнобой покачиваются в багряной полосе, и ответственно следует, что дневник жизни солидно нетронут. Обескураженный универсум, напичканный флегматично-мятежными мирами, наклонился над личностями.

Чрезвычайно вольно вечерком спорится на яхте — теснота, пьяное, качка… наконец, море разлито.

— Религия зло уже потому, что дает повод для войн. Все выдумывают своего бога, поскольку его нет! — шумит один.

Второй доказывает:

— Женщины тоже начали впадать в самореализацию. Но у них нет нравственности, ибо привыкли к боли и телу. Оттого и низки: нагадить — суть желание что-то сделать… Россия обабливается — характерно!

Третий делится:

— Для меня привязанность — это некие психологические ниточки, с узелками, с переплетениями, с обрывами и так далее, — но живая связь, адекватные поля.

— У Андре Мальро есть: «Голоса других людей мы слышим ушами, а наш собственный — горлом». Глубочайший посыл. Наша личная жизнь, как минимум, подтверждается через сказанное вообще. Когда говоришь ты — веско, оттого что лучше никто не знает, практически физиологическая вещь… Кто-то возразит: здесь такого можно наговорить! Заблуждение — лгать о себе есть смысл. Но себе…

Закат мрачнеет, запаливаются звезды. В углу препирается троица:

— Народ мы никчемный. Ленивый, пьющий. Несомненно, что самая полезная нация — американцы. Солянка, конгломерат изгоев. Но сомкнутый одним — индивидуализмом, жаждой результата. Как бы дико не прозвучало на первый слух, именно они возглавят тропу к устройству, названному коммунизмом.

— Идеология конечного результата пагубна…

— Американец и русский — это может и хочет. У человека, который может , шире диапазон чувств.

— Не соглашусь в комле. Американец делает короткую фразу и за ней глубокий, потому что опробованный, смысл. Русские длинны, им интересны чувства, которые ведут к каким-либо смыслам.

— Ха, к смыслам? Предлагаю поднять сказителя на смех.

— Американец — это биология. Деньги и власть и есть химизация человека. Особенно деньги, ибо — унифицируют. «Деньги делают человека» — Аристодем, шесть веков до нашей эры, братцы. При всеобщем благоденствии деньги останутся средством для игр разного свойства, так и игра станет унифицированной сущностью…

— Женщины — существа злобные, оттого что внимательно смотрят на себя. Тут обозлишься…

— Ты неустойчив.

— Нет, если в вестибулярном смысле — пол литра выдерживаю без закуси.

— Бросьте — американец, русский. Демократия, социализм. Любая политическая доктрина это как минимум блеф, а часто утопия. Но когда вовлекается электорат, явление становится историей… Дэн Сяопин сказал: «Не важно какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей!» И результат подкрадывается. Собственно, прет.

— Демократия дает возможность быть первым или, что прочней, индивидуальным любому. И тут одно — при отсутствии культуры такая возможность заставляет действовать какими угодно средствами.

— Если бы у проблемы существовала одна причина, с ней доступно б стало бороться.

— Брехт: ведущего ведет ведомый. Русская интерпретация: «по Сеньке шапка», «Народ достоин своего царя». Правда есть и обратное: каков поп — таков приход…