Нина Стиббе - Человек у руля [litres]

Сестра предложила купить нового жеребенка и «обучить» его, но мама сказала, что пони с нее достаточно. Я думаю, ее отвратил от этой идеи Робби, наш шетлендский мерин, обладатель тьмы мелких хворей и одного большого недостатка.

Таблетки нас явно подвели, никаких очевидных перемен они не вызвали, разве что со стиркой стало совсем плохо, потому большая часть нашей одежды была безнадежно испорчена. Поэтому я отважилась сама отправиться к доктору Кауфману. Я подумала, что мы уже достаточно взрослые, чтобы обратиться за надлежащей консультацией и перестать барахтаться, как слепые котята, и договорилась о приеме, как следовало, по телефону. И когда девушка из приемной попросила меня кратко описать мое заболевание, я сказала: «Это личное», и девушка сказала: «Я сделаю соответствующую пометку». Тогда я сказала: «Я не больна, но меня кое-что беспокоит». И девушка сказала: «Все понятно, дорогая». Почти как Дик Эмери.

Я сразу поняла, что доктору Кауфману стало неловко, когда я одна вошла в его кабинет, потому что он кинулся к двери и позвал свою жену. Она примчалась незамедлительно и предложила мне две маленькие круглые конфетки, которые мне показались странными: конфетки были похожи на таблетки, а она как-никак была докторовой женой. Я отказалась – на случай, если это все-таки таблетки. Доктор и миссис Кауфман явно знали, как обстоят дела в нашем доме, и смотрели на меня, сдвинув брови.

Я объяснила, что мама одинока, потому что у нее нет никакой моральной поддержки, и спросила его и его жену, что нам делать, чтобы улучшить ситуацию, я старалась смотреть на них обоих по очереди, потому что мама учила нас во время разговора всегда смотреть на всех собеседников, а не только на мужчину, как обычно поступают люди.

Доктор Кауфман спросил, почему я именно сейчас обратилась к нему за советом. Я объяснила, что мы с сестрой немного беспокоимся, что нас передадут на попечение государства. Он сказал, что на самом деле все не так плохо. Нам не следует беспокоиться об абстрактных вещах, надо стараться помогать маме с повседневными делами.

– Это с какими? – спросила я.

– Следить за тем, чтобы семья каждый день полноценно питалась, – сказал он.

Похоже, он считал, что именно это, полноценная еда, ключ ко всему.

Доктор и миссис Кауфман были исключительно милыми, старались помочь, и после разговора с ними я почувствовала себя намного лучше и поняла, что мама – не единственный взрослый человек, который принимает таблетки от одиночества. И что даже семьи, у которых есть рулевой, не избавлены от проблем. От облегчения я едва не заплакала.

Я ни слова не сказала о дополнительных таблетках, тех, что мы доставляли от доктора Джилби с Девоншир-плейс. На мгновение я испытала искушение, зная, как рассердится доктор Кауфман, и не на маму, которая прибегает к лекарству под давлением обстоятельств, а на доктора Джилби, дипломированного врача, отягощенного огромной ответственностью.

Я представила, как доктор Кауфман садится с нами на поезд до Лондона и выясняет отношения с доктором Джилби. Как он, демонстрируя свой гнев, смахивает с подноса стаканы с апельсиновым соком и печеньки и клеймит доктора Джилби позорником – худшее, что можно сказать о человеке, если исключить сквернословие. Я не могла себе представить доктора Кауфмана сквернословящим.

Покинула доктора я куда менее обеспокоенной, сообщила о его рекомендациях сестре, и мы решили заделаться кулинарными маньяками. Я ведь давным-давно выдвинула эту идею (если вы не забыли) и почувствовала свое моральное превосходство.

– Я тебе уже несколько месяцев назад сказала, что мама слишком худая, – напомнила я сестре, – а ты только хотела покупать новых жеребят.

Сестра обиделась и напомнила мне, что ей понадобилось несколько месяцев, чтобы заставить меня хоть на йоту забеспокоиться о нашей бедной брошенной маме и ее душевном состоянии.

Мы заключили перемирие, решили, что кто старое помянет, тому и глаз вон, и сразу же выбрали несколько кулинарных книг, из которых можно было почерпнуть интересные идеи. Остановились на «Моей первой кулинарной книге» Урсулы Седжвик, потому что в ней были очень красивые иллюстрации яиц, пирогов и простых блюд, а дружелюбные кошечка и собачка очень понятно и подробно объясняли, как готовить. Рецепты выглядели вполне доступными, в отличие от рецептов в других книгах – те как будто были написаны на иностранном языке и к тому же проиллюстрированы фотографиями, которые не шли ни в какое сравнение с веселыми иллюстрациями Урсулы Седжвик.