Нина Стиббе - Человек у руля [litres]

Наступил четверг, день, следующий за средой, в которую мистер Ломакс, мастер и кандидат от Либеральной партии, установил кухонные шкафчики и всякие финтифлюшки в домике миссис Бэйтс. И мы ожидали следующего шага: предположительно, Чарли Бэйтс должен был освободиться от семейных уз и переехать жить к нам.

Мама и сестра сильно нервничали и никак не могли успокоиться. Маму переполнял непривычный для нее оптимизм, а сестру – привычное для нее беспокойство.

На горизонте маячили кое-какие сомнения, но, думаю, мы все и вправду верили, что как только кухня засверкает новизной, Чарли Бэйтс, согласно договору, явится на своем «саабе» по прозвищу «Шепот» с кучей чемоданов и чучелом волка (или каким-нибудь другим мужественным и необычным предметом) и, возможно, подарками для нас. И дабы отпраздновать это событие, мы закажем «Семь звезд вокруг Луны» – китайское праздничное меню на четырех человек из «Красного рикши», но только попросим заменить свиные тефтельки на простые куриные ножки, поскольку Чарли иностранная еда была не по вкусу, а свиные тефтельки представляли собой куски сала в кляре.

Мама смотрела на дорогу, выглядывая «Шепот», – ей очень хотелось, чтобы Чарли потрепал ее по спине, похвалил за то, что она так решительно расправилась со всеми проблемами, а потом начал бы рассказ в духе «ну я такой говорю, а она такая говорит…».

Как бы то ни было, к десяти часам четверга даже мои сомнения сгустились, и я поняла, что описанная выше картина вряд ли воплотится в жизнь.

Как правило, мама сидела в своей личной гостиной, где царила особая атмосфера, пылали дрова в камине и играла музыка, но в этот четверг и два последующих дня она болталась в детской, нервно тараторила и строила нелепые планы.

– Как только Чарли переедет, мы поставим новый забор вокруг выгула, как будто на беговом треке, а под куриц подложим утиные яйца и выведем утят.

Мы с сестрой упорно складывали оригами и изо всех сил не обращали на маму внимания. До тех пор, пока у меня случайно не вышла бумажная уточка.

– Смотрите, утка! – вскричала мама. – А я как раз говорю об утиных яйцах. Это знак.

Маме хватало ума, чтобы не думать всерьез о знаках, но смесь из надежды, страха и, возможно, голода сбила ее с толку.

– Это треуголка, – сказала я, спуская ее с небес на землю.

По крайней мере, мы знали, что кухня миссис Бэйтс отремонтирована. В течение рабочего дня мама дважды проезжала мимо дома Бэйтсов, а концу дня отправила меня туда на велосипеде. Все три раза у дома стоял фургон мистера Ломакса, а внутри дома жужжала дрель. После пяти часов мама позвонила мистеру Ломаксу, и он сообщил, что работы завершены, осталось только установить пару заглушек на дверные петли. И что он принесет счет.

Итак, промелькнул четверг, а за ним пятница и суббота, но от Чарли Бэйтса не поступало никаких вестей. Я не буду даже описывать эти дни, скажу только, что мама некоторое время просидела в своем гардеробе, где она выделила место для костюмов Чарли и т. д.

А потом, утром в воскресенье, в паузе посреди чудовищного звона колоколов тревожно прозвучал дверной звонок. Открыв дверь, я увидела, что возле декоративного бочонка стоит Медок, экс-пудель нашей мамы. Стоит на трех лапах, а четвертая вывернута под углом – бедренная кость выскочила из сустава.

Я подняла ее, вставила лапу на место, уворачиваясь, чтобы Медок меня не облизала. От нее пахло духами миссис Бэйтс, Tweed от Lentheric .

– Что это значит, Лиззи? – спросила мама и, прежде чем я успела ответить, повторила: – Что это значит?

Она взяла у меня Медок и принялась ее осматривать, поворачивая в разные стороны и все время спрашивая: «Что это значит?»

Появилась сестра.

– О боже, Медок вернулась, что это значит? – сказала мама. Легче от этого не стало.

– Может, миссис Бэйтс не нравятся пудели, – предположила сестра.

– Конечно же, они ей нравятся, это ее любимая порода, она всегда мечтала о пуделе абрикосового цвета. – В голосе мамы появились нотки ужасного страдания. – Только поэтому я и завела ее.

– Ты хочешь сказать, что собиралась обменять Медок на Чарли? – спросила сестра с легкой грустью в голосе.

– А зачем же еще я бы купила этого блядского пуделя? – резко ответила мама.

Мы втроем сидели перед нашим последним коллажем (из рекламы сигарет Rothmans, Silk Cut и Gauloise ).

Сестра сказала:

– Ну, похоже, Чарли вернул Медок.

– Но почему? – сказала я. – Ведь она явно так понравилась миссис Бэйтс.