Нина Стиббе - Человек у руля [litres]

Ближе к вечеру мама вернулась домой. Измученная, с синеватыми кругами под глазами, она держалась скованно. Да мы все держались скованно.

Она лежала на кровати и стонала сквозь стиснутые зубы. Она не плакала, просто испускала стоны, будто беспомощное животное. И мы с сестрой поняли, что нам придется потрудиться.

Какой смысл в слезах?

Никакого. Если, конечно, вы не готовы оглушительно рыдать на публике. А мы были не готовы.

Окей, нет никакого Колокольчика, но есть и хорошая новость: чтобы приободриться, мама купила щенка, мини-пуделя по кличке Медок. Медок отвлекла наши мысли от Колокольчика и делала все то, что обычно делают щенки, то есть трепала игрушечного мишку и ластилась к Дебби. Медок сыграла свою роль в нашей кампании по достижению счастья, но положительный эффект от ее появления продлился недолго, потому что вскоре щенок маме надоел и она больше не считала его восхитительным. Во-первых, Медок скулила и шумно ела, словно оголодавшая крыса, а во-вторых, одна лапа у нее была вывихнута и периодически выскакивала из сустава, отчего маме становилось дурно. Но нам она нравилась (Медок): покладистая, дружелюбная и совсем не такая замкнутая, как другая известная нам пуделиха (Кейти).

Вторая хорошая новость заключалась в том, что объявился Чарли и вел себя крайне романтично. Мама спросила, почему его так долго не было, и Чарли объяснил, что у него такой напряг с деньгами, что он не мог позволить себе нанять штукатуров для двух домиков, отделкой которых он занимался, и потому штукатурил сам каждый божий день от заката до рассвета. Мама пришла в ужас от того, что такая глупость не давала им соединиться, и навязала ему триста фунтов, чтобы он немедленно кого-нибудь нанял.

Позже я спросила маму, не женат ли Чарли случайно. Не то чтобы это имело для меня значение, просто такие вещи лучше знать.

– Мужчины вроде него всегда женаты, – сказала мама.

– И что, он так и не разведется? – спросила я.

Мама объяснила, что Чарли увяз в болоте семейной жизни. Он очень хотел бы развестись, но в 1969 году начал капитальный ремонт кухни, который еще и наполовину не завершен, а потому Чарли не может оставить жену, пока не доведет ремонт до конца.

– А что, миссис Бэйтс сама не может сделать ремонт? – спросила я.

– После несчастного случая с дверью поезда она не вполне в здравом уме, – сказала мама, – и вцепилась в него клешнями.

– А не может Чарли просто покончить с этим и выбраться из болота? – спросила я, имея в виду кухню.

Мама напомнила мне, что Чарли и так уже занимается отделкой двух домиков и у него нет и минуты свободного времени. Но он делает все, что может.

Мне так хотелось найти выход из этой запутанной ситуации, и недальновидность ее участников меня раздражала.

– Но разве ты не можешь попросить отремонтировать кухню мистера Ломакса, кандидата от Либеральной партии? – спросила я.

Сначала мама ничего не говорила, но потом все же ответила:

– На самом деле некоторое время назад я одолжила Чарли денег на ремонт, но он так занят.

Однажды мама попросила меня пойти к дому Бэйтсов и украдкой посмотреть, как продвигается ремонт кухни. Странная просьба, но я ее исполнила.

– Улица Брэдшоу, дом 12, – сказала мама, – и не попадайся никому на глаза.

Я поехала на велосипеде. К тому времени я уже научилась кататься без рук (больше никто из девочек этого не умел). Поэтому я подчеркивала свою ловкость, складывая руки на груди. У этого жеста было еще одно преимущество: так казалось, будто у меня есть цель, а мне это всегда нравилось.

Я приехала на улицу Брэдшоу и пару раз прокатилась мимо дома номер 12. Это был симпатичный одноэтажный домик с крылечком, превращенным в теплицу, там теснились старые горшки с торчащей рассадой.

Я обошла домик и заглянула в окно. Ну и кухня! Ни одного шкафчика, одни шлакоблоки, все в пятнах цемента. Тележка с чайником и коробкой печенья. В углу я увидела наш старый бойлер, узнала его по характерным признакам. В соседней комнате я увидела ее, жену Чарли, – коротко стриженная женщина улыбалась телевизору, а может, и беседовала с ним.

– Ну, ты видела кухню? – спросила мама, когда я вернулась домой.

– Там работы невпроворот, – сказала я.

– Обрисуй ее, – попросила мама. – Мне нужны детали.

– Зачем?

– Для мистера Ломакса, – сказала она.

Разговаривая с Чарли о недозаконченном ремонте кухни, мама начала терять терпение.

– Я уже думаю заплатить кому-нибудь, чтобы они доделали ремонт, – сказала она, зондируя ситуацию.