Тимур Максютов - Зеркальные числа [сборник litres]

– Отстань, железяка. Нет ничего из перечисленного. Просто дай мне место на ближайшем борту до Кормушки. Я туда хочу.

– Извините, вариант «я туда хочу» не предусмотрен билетной программой. Предъявите командировочное, копию трудового…

– А-а-а, дура механическая!

Я врезал по терминалу – и отбил костяшки, конечно. Затряс рукой, матерясь.

– Твою гребаную железную маму, чтоб тебе разъемы разорвало…

– Выберите язык общения. Ваша речь не распознается. Для получения посадочного талона предъявите.

Я с тоской оглядел пустой зал космодрома. Чем бы шарахнуть? Мусорницы хлипкие, а скамейку я не подниму. Или подниму, но надорвусь. И так колотит с бодуна.

Глыба терминала невозмутимо подмигивала зеленым огоньком. Только динамитом брать.

– Вас приветствует космодром планеты Парис. Приглашаем на орбитальные экскурсии для дошкольников «Вокруг света за восемьдесят минут». Для получения…

– Заткнись. Позови мне человека. Кого-нибудь, сделанного из мяса.

– Ваша просьба принята. Ждите ответа.

Терминал заиграл Вивальди.

Я побрел к автомату с напитками. Отдуваясь, выхлебал банку пива, взял вторую. Теперь маленькими глотками. Жизнь налаживалась, и тут как раз ожил мой механический знакомец.

– Начальник пассажирской службы, слушаю вас.

– Приветики. Мне нужен билет до Кормушки.

– Цель полета?

– Блин, еще один. Никакой цели. Просто погулять, вспомнить былое. Я – свободный гражданин свободного Париса. Что, не имею права?

– Имеете. Просто необычно. Но не запрещено. Секунду. Терминал крякнул и выплюнул пластиковую карточку.

– Рейс через два часа. Счастливого пути.

На стене зала – схематичное изображение скопления астероидов, в просторечии – «Кормушки». Наша планета бедна металлами и радиоактивными элементами, приходится добывать их в рое осколков. Космическая катастрофа когда-то разорвала безымянную несчастливицу на тысячи кусков каменной требухи, и теперь добытчики- трапперы ковыряются в них, ища богатые железом, титаном или ураном.

Кто-то называет трапперов падальщиками. Стервятниками, копающимися в останках. Дурак этот «кто-то».

Лучшие годы я провел в крохотной корабельной рубке. Топливо дорого, и каждый килограмм, каждый кубический дециметр – на счету. Уворачиваясь от шальных метеоритов, крутясь по немыслимым траекториям, вчитываясь в пластиковую ленту спектрограммы.

Бессонные сутки, крепкий кофе и табачные таблетки: курить на корабле заказано, не выдерживают очистители воздуха. И каждый раз – надежда: вот, сейчас, спектрограф выдаст желанное. Красную полоску медной жилы или скачок счетчика излучения, поймавшего урановое скопление.

И – разочарование пустых рейсов. Ковыляешь на базу и думаешь: на какие шишы лететь в следующий раз, если продавец топлива ждет у шлюза с разводным ключом, чтобы выбить долги.

И адреналиновый фейерверк, когда безнадежный маршрут вдруг выводит на богатый металлом осколок. Дребезжа от нетерпения, матерясь на медленный бортовой компьютер, лихо заходишь по дуге – и лепишь на километровый булыжник нашлепку автоматического добывающего комплекса. Возвращаешься римским триумфатором, волоча на магнитных тросах ворох контейнеров с рудой.

Мило улыбается топливный, пряча за спиной разводной ключ:

– Макс, не забудь в следующий раз заправиться у меня. Кредит открыт, качество отменное, ты же в курсе.

После раздачи долгов – загул на неделю, а то и две. Собутыльники-коллеги:

– Везунчик ты, Макс.

А потом опять – в рубку. К звездам. В одиночный поиск. В самые глухие, нехоженные места, где лидары и радары сходят с ума от помех; и только интуиция, нюх выведут тебя на добычу.

Ремонтник покачает головой:

– Движок еще фурычит, а обшивку пора менять. Вся, как решето, от микрометеоритов. И магнитки…

Я и так знаю, что третий и одиннадцатый магнитный тросы не держат заряд. А обшивка… Ну что обшивка? Да, дырявая. Только денег где взять? Вот найду богатый астероид – тогда, может быть. И новая обшивка, и тросы, и отпуск на Парисе.

А пока – на работу. На то и Кормушка. Кормилица.

И звезды в блистере подмигнут:

– Давай, Макс.

И заправщик:

– Баки полные. Удачи, Везунчик.

Черт бы побрал это мое везение.

Шум, писк и смех. В накопитель разноцветным ворохом вваливаются дошколята – десятка два, в слепящих катафотами комбинезончиках. Воспитательницы сорванными голосами умоляют:

– Петя, куда ты побежал?