Тимур Максютов - Зеркальные числа [сборник litres]

Отдернули занавес, и Примадонна подошла к серебристой рамке портала. Повернулась к залу, послала воздушный поцелуй. Рядом переминались сопровождающие – дюжие охранники в полевой экипировке, оператор и фотограф, личный стилист, массажист и прочая челядь, сгибающаяся под тяжестью набитых всякой всячиной баулов. Противно каркала любимая зверушка Примадонны – сиреневый змеепопугай.

Полянский поднял руку, софиты обратились на него.

Подождал, пока зал утихнет. Воскликнул:

– Начинаем! – и нажал на красную кнопку на пульте.

Грохнуло, пульт извергнул разноцветный ворох искр. Из-за рамки портала выскочил дымящийся Михалыч и заорал:

– Атас, тикайте все! Сейчас как долбанет!

Разом погасли софиты и люстры под высоким потолком, выключились микрофоны и коммы.

Закатное солнце ярко освещало замерший от ужаса зал и небо, с которого падали самолеты.

Рамка портала вспыхнула ослепительно-синим светом, разбухла – и взорвалась ярким облаком.

Люди в зале взвыли, когда из облака высунулась морда невысокой лохматой лошадки. Появился всадник – темный, узкоглазый, с боевым топором в руке. Поглядел по сторонам, оскалил желтые, как у хищника зубы.

Оглянулся на портал и пронзительно свистнул.

Полянский севшим голосом спросил:

– Ты кто такой? Что себе позволяешь, гопник?

В ответ из облака вылетела оперенная стрела и с хрустом пробила грудную клетку триллионера.

А следом повалили всадники, сотни и тысячи. Кони легко спрыгивали со сцены, крушили копытами бархатные кресла, топтали визжащих франтов и сомлевших блондинок.

Толпа валила через холл к дверям. Тысячи обезумевших людей своими телами выдавливали толстенное стекло; выпадали, раздавленные и окровавленные, на улицу. Охранники, прижимаясь к стенам, растерянно щелкали бесполезными электрическими парализаторами.

Мимо валило людское цунами; скакали, раскручивая арканы, смуглые всадники в звериных шкурах. Замерший город пустыми глазницами окон без света пялился на темное море, выплескивающееся из холла, на пронзительно скрипящие телеги, запряженные быками.

Над кипящей ордой вознеслось знамя – высокий шест с перекладиной, украшенной семью белыми лошадиными хвостами. Под ним гарцевал вождь на кауром жеребце. Последний луч солнца блеснул на медном шлеме. На страшном ожерелье появилось новое украшение – отрубленный волосатый палец с бриллиантом в куриное яйцо.

Вот и раскрылась загадка огромной степной армады грунов – она не исчезла, а переместилась сюда, в будущее. Через поменявший полярность временной портал.

К рассвету Роман выбрался за кольцевую автотрассу. Обходя брошенные машины, оглянулся.

Над городом наливалось зарево пожаров. Роману показалось, будто он слышит, как гремят подковы степных лошадок по асфальту, как рыдают толпы плененных блондинок в желтом…

Ухмыльнулся и пошагал на север.

Это время приходит.

Ты обязательно возвращаешься туда, где все началось. Где ты впервые почувствовал биение жизни – своей собственной. Где увидел звезды и потянулся к ним.

Когда ностальгия пропитает тебя насквозь и погасит огонь в очаге, ты бросишься искать дорогу обратно. Сквозь протонные бури и поля жестких излучений, выкарабкиваясь из гравитационных ловушек черных дыр, оставляя свою кровь и обрывки кожи на бритвенных лезвиях границ измерений.

Путь будет долгим. Возможно, бесконечным. Наверное, непреодолимым.

Но когда опустятся крылья, и все покажется наваждением, бредом, галлюцинацией – луч родной звезды погладит тебя по щеке. И ты уловишь запах из детства, забытый вечность тому. И помчишься туда, где без тебя давно остыло гнездо.

Это время непременно приходит.

А если нет – значит, ты еще не готов.

Автоматический билетер пребывал в ступоре.

– Предъявите, пожалуйста, командировочное удостоверение, копию трудового контракта или экскурсионный ваучер.