— Я очень много о тебе слышала, — сказала она ему.
— Правда? — спросила я.
— Ах, Элис, мы с твоим отцом вообще-то иногда разговариваем.
— Вы правда разговариваете?
Но мама лишь игриво шлепнула меня, как будто бы я дурачилась.
— Моя сестра работает в газете, — сказала она Сэму. — Если твои братья окажутся в Фэрбанксе, она первая об этом узнает.
Он улыбнулся и поблагодарил маму, но, когда она ушла в столовую за грязными тарелками, мне стало ясно, что это была неискренняя улыбка.
Я знаю, что у Сэма на душе, когда смотрю, как на его лицо набегает тень и как его глаза отливают множеством оттенков коричневого, словно стеклышки калейдоскопа, особенно когда он думает о братьях.
— У тети Авигеи огромный опыт, — сказала я Сэму. — Она знает все про всех. Она найдет их, обещаю.
Он сделал шаг вперед, набросил мне на плечи петлю из кухонного полотенца, которое держал в руках, притянул меня близко-близко к себе и поцеловал. Я уже давно ждала этого поцелуя, но он все равно застал меня врасплох. Я не знала, куда деть свои мыльные руки, поэтому запустила пальцы ему в волосы и поцеловала его в ответ — пылко. Ровно так, как мне и хотелось сделать много раз до этого: когда мы сидели на мостике, когда плыли в «Пеликане» и даже когда он, забрызганный кровью, стоял у удилищ.
— Соленая, — прошептал Сэм. — Я знал, что ты соленая на вкус.
Кажется, все это застало врасплох и мою маму: она бесшумно вошла на кухню, держа в руках еще одну стопку тарелок, которые с диким грохотом упали на пол, отчего мы все перепугались до смерти.
Я так увлеклась воспоминаниями о том поцелуе, что не сразу почувствовала, как кто-то тянет меня за руку в вестибюль у зрительного зала. Я вижу перед собой Сэма и Хэнка, которые, все так же прижавшись друг к другу, сидят на ковре с красным цветочным орнаментом. Я понимаю, что по моим щекам течет тушь.
— Привет, — говорит чье-то расплывчатое лицо, которое оказалось совсем близко от моего.
— Джек?
Он кивает.
— Это Сэм тебе дал? — спрашивает Джек, показывая на кусочек красной резинки, который я пыталась спрятать в пучке.
— Да, он.
— Ты знала, что это талисман? — спрашивает Джек.
— Поэтому и ношу его.
— Это ты спасла Сэма?
— Я пыталась, — отвечаю я. — А может, это он меня спас?
— Ага, и так всю жизнь, правда? — произносит Джек. — Мы спасаем друг друга.
— Ты именно такой, как тебя описывал Сэм, — говорю я ему, и он улыбается.
— Ты восхитительно танцевала, — к нам с Джеком подходит Сельма. Такой улыбки я еще никогда не видела на ее лице. — Твое выступление, Элис… в нем все было идеально. Ты совершенно точно пройдешь отбор. — Сельма держит в руках мятое бумажное полотенце, на котором написано ее имя; вид у нее забавный — ее будто пристукнули чем-то по голове.
— Спасибо… а что это? — спрашиваю я. Сельма держит этот клочок бумаги почти так же бережно, как я — букет роз от Сэма.
Она прижимает бумажное полотенце к груди, словно это любовное письмо.
— Это то, чего я ждала всю жизнь.
Я и представить не могу, что заставило Сельму вести себя так непривычно — обычно она болтает без остановки, — но сейчас все происходящее лишено смысла, и у меня сводит ноги. Мне нужно пойти сделать растяжку, но в воздухе вестибюля витает так много чувств, что проще разрезать шейный позвонок лосося, чем уйти от этих людей. Сэм что-то шепчет на ухо Хэнку. Может, он рассказывает ему историю про косаток и про то, как он здесь очутился?
Сэм, наверное, смотрит теперь на своих братьев по-другому. Я уверена, он очень изменился с тех пор, как они виделись в последний раз. Сэм сейчас одет в то, что мама заказала ему в Sears Roebuck, когда мы приехали в Фэрбанкс, потому что у него были только старые вещи дяди. Я и сама еще не до конца привыкла видеть его в этой одежде.
Даже когда мы только пришли на отбор — это было всего несколько часов назад, Сэм выглядел тревожным и вел себя скованно, будто его укачало больше, чем на лодке. Он показал на мои пуанты:
— Они странно смотрятся на тебе.
Мне тоже так казалось.
— Они везде будут странно смотреться, если только они не подвешены над койкой во время рыбацкого сезона.
Наверное, Сэм думал, что я все еще считаю себя виноватой, потому что он сказал:
— Твой отец не хочет, чтобы ты жила, пытаясь ему угодить. Он хочет, чтобы ты была счастлива.
А потом он отошел от меня чуть подальше на случай, если я опять разозлюсь, как в прошлый раз, когда он сказал мне то же самое.
Но теперь я все понимаю. Я считала, что защищаю папу, а он всегда хотел, чтобы я просто была собой.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу