Анна Вашкевич - Настало время офигительных историй

Все имеют право на детство. Правда, не у всех оно было.

Работа в тюремной школе, вне всяких сомнений, была самым удивительным опытом в моей жизни. Мало кто может им похвастаться. Хотя нет, не так. В целом, мало кто может рассказать о таком опыте, хвастаться тут нечем. Я медленно, но неуклонно деградировала от частого безделья и низкого уровня моих постоянно обновляющихся учеников. А ведь ничто не убивает российского учителя вернее, чем бездействие. Мы просто не умеем безнаказанно отдыхать, привычка пахать за троих отравляет любую халяву, ниспосланную нам судьбой. И мне пришлось утешаться тем, что у меня стало больше времени на сочинение книжки. Да ещё и люди вокруг меня не давали скучать.

Старший аркан Таро, ей-богу, показался бы скучным набором картинок по сравнению с коллекцией тех людей, что меня окружали. Вот, к примеру, Миша. Миша у нас молодец. Коренастый, накачанный, уверенный в себе парень. Миша защищал честь школы в команде по химической олимпиаде. Мы его и ещё двух таких же активистов повезли в женскую колонию на конкурс. Там наши ребята втроём изображали на сцене спецагентов, а Мише достался позывной «Красавчик». Миша всё выучил и исполнил как нужно. Тем более забавно, что с таким прозвищем.

Рассказывали про него разные истории. В места не столь отдалённые попал Михаил впервые в возрасте нежном, успев до этого отсидеть «по малолетке». Он был щуплым, но симпатичным на мордашку. Оказавшись в местах суровых и злых, он сразу понял, что если вдруг хоть на секунду потеряет бдительность, более матёрые соседи по курорту могут доставить ему серьёзные неприятности. Стал качаться. Но всё равно как-то раз услышал в свой адрес от одного из старожил: «Смотрите, какой красавчик».

Миша побледнел от злости. Надо было срочно что-то делать. Он должен был доказать этим шакалам вокруг, что унизить его не получится, что он не даст себя в обиду. Ему нужно было самоутвердиться и как можно скорее.

И тут, если так вообще можно выразиться, судьба улыбнулась Мише и встретился на его пути некий педофил, попавший в колонию совсем недавно. Долго думать не пришлось, и Михаил попросту сломал об голову новь прибывшего прямо в столовой тяжёлый стул.

Говорят, педофил остался жив. Но абсолютно перестал соображать, только слюни пускал. А Михаил отправился в увлекательное путешествие по кругам ада и ниже – изоляторы, строгие условия содержания, ЕПКТ… Пришёл оттуда весьма уважаемым человеком. И сел за школьную парту. Успел отучиться до своего освобождения. В день выхода на волю постоял на крыльце в новеньком спортивном костюмчике, помахал всем ручкой и ушёл восвояси начинать новую жизнь.

Есть у меня активист Егор. Егору уже за сорок, и учится он исключительно по собственной инициативе. Он иногда и с тетрадками помогает. Сидит уже где-то четвёртый раз. И почти каждая из судимостей загадочным образом переплетается с огородом возле дома Егора. На котором тот с маниакальным постоянством сеет то, за что у нас сажают. Тем не менее как-то раз на уроке литературы я случайно узнала, что Егор умудрился прочитать чуть ли не всего Гюго. Ему довелось сидеть некоторое время в камере, где делать было особенно нечего, и он изучил все принесённые ему книги – собрание сочинений французского классика. Так что имена Жан Вальжан, Козетта и Гаврош снова появились в моём активном лексиконе.

Сидит здесь и местная знаменитость – боевик Абдула. Его к нам привезли прямо с Кавказских гор. Абдула странный малый. Он обязательно здоровается и прилежно ходит на занятия. Легко соглашается выступить на концерте: провести, спеть, поучаствовать в сценке. Абдула понимает, что ему нужны бонусные баллы, с него изначально спрос строже. По Абдулу даже репортаж приезжали снимать – вот, мол, как российская пенитенциарная система перевоспитывает самых идейных. Наш питомец и стихи пишет. Он застенчиво просит скачать ему виршей одного чеченского поэта, уверяет, что в них нет ни капли экстремизма, а потом приносит и свои произведения на экспертную оценку. Ко Дню Победы сочинил что-то про войну. Но вот о какой войне, о каких жертвах он говорит, так по стихам и не понять. Абдула хитёр, как лис, и как бы он ни улыбался, я не уверена, хотела бы я встретиться с ним в его родных ущельях.

Странное место притягивает как магнит и странных учителей. Устроился к нам один такой, по первому образованию англичанин. С какой-то неоднозначной историей за плечами, приехал издалека… Носил аккуратную бородку, имел проплешину и хитрый взгляд. Говорил всегда вежливо и даже пытался шутить. В отличие от многострадального историка, никогда не шёл на конфликт и не любил выносить напоказ перипетии своей судьбы: то у него мать умирает, то сам он едва ли не с онкологией в больнице лежит… Директор по секрету всем и каждому об этом рассказывает. Женская часть коллектива англичанина активно жалеет.