Светлана Нина - История в зеленых листьях

– Ты – как Солнце, а говоришь такие вещи, – с утончённой улыбкой произнесла Варвара.

Мира зарделась, скрывая свой путаный восторг от похвалы. Вот оно – наконец-то её тёплое отношение к кому-то отразилось на ней самой, а не кануло в небытие.

– Не терплю, когда на человечество сваливается столько критики. «От людей больше зла, чем добра», – значит, зла больше именно от тех, кто говорит такое, и они продуцируют его на собственную картину Вселенной. Вот к ним бумеранг и возвращается. И некого становится винить в своих проблемах. Человечество показывает такой диапазон от скотства до вознесения, что видеть лишь низ стыдно. В природе всё выстроено потрясающим законом круговорота. Тут говори – не говори, запрещай – не запрещай, а твоя отправленная энергия нигде не рассеется, она неуничтожима. И от этого порой реально страшно, как будто тебя неотвратимо преследует расплата за то, в чём ты не уверена, а никто не дал тебе реального талмуда, как жить. Пытались, конечно, прихлопнуть книгами, которые некоторые зовут святыми, но слишком они избиты…

– И вовсе не универсальны, – с озорным отсветом поспешила добавить Варя.

– …и тогда на самом деле понимаешь, что жить никто не умеет.

– А порой гонишься в какой-то карусели, сама не понимая зачем, и думаешь: к чему все эти усилия, уехала бы сейчас в Индию просветляться – может, счастливее бы была. Мы живём, чтобы восхищаться жизнью, быть за неё благодарными… Только это имеет смысл, только это оправдывает рождение детей. Если ты не понимаешь, зачем они рождаются, выталкивать их на свет – преступление.

– Никто не понимает.

– В том и трагедия. Когда слепые учат видеть беззащитных существ, приученных лишь копировать.

– И любовь, которая тлеет, выплёскивается и наполняет счастьем. Любовь ко всему вокруг. Это ли не смысл сам по себе? Как и наполненность каждого мига красками, запахами, звуками, лицами. Смысл, который мы и передаём своим детям без пафосных речей и оправданий. Смысл не может быть в чём-то одном, как не может быть односторонним ни одно чувство.

– Может, любовь – только побочный эффект познания.

Мира погрустнела, как бывало часто, если не удавалось найти в собеседнике желанный ответ.

– Как ты можешь говорить такое? Любовь – основа всего!

Варя обнажила зубы. Мира против воли испытала раздражение.

– Всякое можно говорить, устав. Не воспринимая уже области, считающиеся ценными, как догмы. Пропуская от обилия сорной информации. Всё, что мы разводим, в любом случае – лишь трёп.

– Но из таких разведений и складывается жизнь.

– Если ты так воспринимаешь любовь, тогда любить надо всех. А я не могу.

Мира изумлённо взирала на Варю. Совершенство… обнажившее человеческую черствость и мягкотелость в недозрелости суждений.

– Если умеешь ненавидеть одного, любовь к другим – притворство, преломление собственной личности через уродливое стекло Снежной Королевы, – продолжала Варя. – Притворство или вывернутый инстинкт собственничества – ревность и зависть. Уродливые вариации. Как к мухе относишься, так и к человеку будешь. Это кажется сумасшествием, но это одна из основных задач нашего пребывания здесь. Потому что нет ничего легче, чем любовь к родственнику или подходящей для размножения особи.

Варвара замедленно провела ладонью по щеке и остановила пальцы на подбородке.

– А я всё чаще думаю, что не хочу, чтобы кто-то мучился по моей милости. Я просто не потяну детей эмоционально. Они не заслуживают расти в таком мире. Нет такого запаса нежности во мне, чтобы всё стерпеть.

– Может, стоит лишь сместить акценты здесь? Жизнь прыщет, сочится. Она повсюду, особенно в искусстве, – столько выплеснутых душ, которые остальным помогают обрести смысл. Да, материально нам всем тяжело. Хотелось бы просто не думать об этом, наконец. А мы тратим на заработок столько своего времени…

– Но мы же и учимся при этом.

– Хотя да, ты сама говорила, что не работать тебе скучно.

– А может, я поменяла мнение и теперь хочу на пенсию. Невозможно заскучать наедине с собой – столько ещё можно узнать, исследовать, открыть.

– Люди, которые убеждённо говорят, почти всегда неправы, – осторожно заметила Варя.

– Люди вообще никогда не правы, как и мы с тобой. Понять это – значит понять историю человечества. Её подвалы.

– История человечества – худший враг её будущего тогда уже.

– Или на ошибках учатся?

– Недостаточно.

Мира помнила мучительность того путешествия. После него дом уже не был прежним. А навязчивое ощущение хода времени и его безвозвратности только обострилось вдали от привычной среды обитания.