Когда студенты отыграли сцены и наградили друг друга щедрыми аплодисментами, Лотта сказала, что теперь они наверняка поняли: пьесы Брехта можно ставить и как комедии. Впрочем, подчеркнула она, судья Аздак пользуется любовью и уважением простого народа, потому что свои решения он обосновывает и потому что с богачей он требует щедрой оплаты, а с бедняков берет сущую безделицу или вообще ничего.
– Но вы этого не знаете, – примирительно проговорила Лотта, – потому что полностью текста вы не читали. А что же происходит дальше? Спустя пару лет обстановка меняется, губернаторша с князем возвращаются в город. Губернаторша требует вернуть ей ребенка и нанимает нескольких ловких адвокатов с хорошо подвешенным языком. У бедной же Груше помощников нет, и сама она говорит, как простушка. Как по-вашему, что с ней будет? – спросила Лотта, но никто не сделал даже попытки ответить.
Студенты понимали, что это не вопрос, а своеобразный педагогический прием. Она приглашала студентов к беседе, вот только те молчали, и Лотта заметила, что порядком устала.
– Итак, губернаторша требует вернуть ей ребенка, – смело продолжала Лотта, – но Груше не желает отдавать мальчика. Аздак по-прежнему занимает должность судьи. Он выслушивает обе стороны. – Теперь Лотта задала вопрос, на который действительно хотела получить ответ: – Как по-вашему, кому Аздак отдаст ребенка? – Но и на него никто не удосужился ответить. – Как считаете, кого выберет близкий к народу Аздак? – настаивала она. – Подумайте! – не отставала Лотта, хотя сама боялась, что в голосе у нее зазвучит раздражение. Мать-одиночка нехотя пробормотала, что, как бы там ни решил Брехт, лично она считает, что ребенка надо оставить у служанки.
– Неплохо, – похвалила Лотта, – ну а Аздак-то как поступит? Иди сюда, – она подозвала девушку, игравшую Аздака в первой сцене, та нерешительно вышла вперед, – и вы двое тоже, – Лотта показала еще на двоих. – Ты губернаторша, – сказала она одной из них, – а ты служанка, – она показала на вторую. – Девушки послушно кивнули. Той, которой досталась роль Аздака, Лотта протянула кусочек мела и попросила нарисовать на полу большой круг. Меловой круг . Студентка нарисовала круг.
– Становись вон там, – Лотта подвела губернаторшу к кругу с левой стороны, – а ты вот тут, – служанка встала справа от круга, – и вот вам ребенок. – Она вытащила из сумки старую дочкину куклу, которую нашла в подвале, и велела обеим девушкам взять куклу за руки с двух сторон. – Тот, кому удастся перетянуть ребенка к себе, его и получит. На старт, внимание, марш!
И студентки принялись тянуть и дергать, пытаясь вырвать куклу из рук соперницы. Остальные были в восторге – еще бы, настоящая драка, в которой побеждает сильнейший, а участницы, подогреваемые соревновательным инстинктом и криками болельщиков, все тянули и дергали.
– Не забывайте – это живой ребенок! – кричала Лотта.
– Давай-давай! – орали одногруппники. – Давай! Тащи, Тонья! Давай, Фредрикка! Вперед!
Совсем скоро кукла затрещала по швам, и из нее полез синтепон, а потом и рука оторвалась. Одна из студенток стояла, зажав в руках кукольную руку, а другой досталось однорукое туловище. Обе девушки растерянно смотрели на Лотту, не понимая, кто из них выиграл.
«Вы что, не понимаете…» – тянуло сказать Лотту, но назидательного тона она во что бы то ни стало хотела избежать.
– Вы что же, – выдавила она, – не понимаете? Ребенок погиб. – Она всхлипнула.
Они посмотрели на куклу. Это ж просто старая кукла. Да-да.
Лотта опустилась на стул и закрыла лицо руками.
– О господи! – расстроенно выдохнула она, заметив, что внимание студентов переключилось на нее – они чувствовали, что она вот-вот сорвется. – Мне так не хочется объяснять каждую мелочь, – сказала она, – но, похоже, вам нужно все разжевывать, или, – поправилась она, – вы хотите, чтобы я сделала вывод за вас, то есть вы, – сейчас можно прибегнуть к этому слову, – перекладываете ответственность на меня, избегаете ответственности, которую понесли бы, высказавшись самостоятельно. Ну что ж, придется мне еще раз все разжевать. – Лотта надеялась, что Таге Баст поймет – она выбрала именно эти слова из необходимости . – Представьте себе, – проговорила она и для разнообразия добавила, опять же надеясь, что от внимания Таге Баста это не укроется, – вдумайтесь. А что, если бы это действительно был живой ребенок? И служанка этого ребенка любит . Тогда она наверняка выпустит его руку, чтобы не причинить ему боль. Верно? В пьесе именно это и происходит. Но из вас никто отпускать не пожелал, потому что вам главное выиграть, – продолжила она, – ребенок вас не волнует, никого, даже ту, кто играет женщину, которая в свое время его спасла. В пьесе служанка выпускает руку ребенка, Аздак просит их снова схватиться за ребенка и тянуть его, и снова губернаторша выигрывает, потому что служанка боится причинить ребенку боль и выпускает его руку. Тогда Аздак объявляет, что ребенок принадлежит той, которая заботится о нем. Истинная мать – та, кто ведет себя по-матерински, а значит – служанка. Ясно вам?
Читать дальше