Вигдис Йорт - Песня учителя [litres]

Груше вынуждена бежать, но ни еды, ни крова не находит. Лотта надеялась, что студенты поймут: невзгоды, обрушивающиеся на голову Груше, как две капли воды похожи на те, которые испытывают современные сирийские беженцы. Все вынуждены бежать от насилия и нужды, на постоялом дворе не остается мест для ночлега, однако те, кто прежде жил в достатке, не могут сбить с себя спесь. Хозяин постоялого двора объясняет когда-то богатой даме: «Сударыня, вы понимаете, сейчас пристанища ищут столько беженцев, и поэтому непросто», и все в таком же духе, на что дама отвечает: «Мой милый, мы не беженцы. Мы направляемся в горы, в свою летнюю резиденцию, только и всего. Нам не пришло бы в голову притязать на ваше гостеприимство, если бы мы… так сильно в нем не нуждались».

Боясь потерять имущество, богачи зовут полицию, хотя полиции больше не существует. Отказаться от привычек нелегко, хотя времена и меняются. Учти это, Лотта Бёк!

От событий пьесы ее отвлек телефонный звонок. Лотта увидела, что звонит дочь, и сняла трубку. Звонила дочь редко и уж никак не в такое время – в Австралии сейчас глубокая ночь. Дочка готова была лопнуть от ярости и вдобавок плакала: бывший муж и его новая пассия, о которой она уже рассказывала Лотте, прислали ей ответ на дипломатичный, написанный Лоттой мейл. В ответе они писали, что собираются пожениться, а так как дети новой пассии – ровесники его детей от дочери Лотты, то и отдыхать они поедут все вместе, и дочке Лотты следует понять, что так будет лучше для всех, особенно для детей, которых он уже предупредил и которые ждут не дождутся этой поездки. Поэтому препятствовать их чудесному плану ее заставляют эгоизм и, возможно, капелька ревности. И все эти гадости он написал эдаким непринужденным и снисходительным тоном, ну просто невыносимо!

Лотта спокойно объяснила дочери, что бояться ей нечего. Бывший пускай себе пишет что ему заблагорассудится, но у них имеется подписанный и заверенный договор, а значит, закон на ее стороне. Лотта с ходу надиктовала дочке короткое письмо, адресованное бывшему мужу, – впрочем, продержавшаяся уже четыре месяца пассия тоже может с ним ознакомиться, – мейл внятный и доходчивый, где в нескольких строчках объяснялось, что бывший муж – недальновидный придурок и лучше ему пойти и хорошенько выспаться, причем желательно вместе с новой пассией!

Проговорили они целый час, но когда прощались, настроение у дочери заметно улучшилось, и Лотта чувствовала себя полезной.

Окрыленная, она вернулась к «Кавказскому меловому кругу».

Груше решает добраться до брата, у которого хозяйство по другую сторону ущелья, но ее останавливают – мостик хрупкий, встанешь на него, и он обрушится.

Груше настаивает: «За мной гонятся латники. Мне нужно на ту сторону, я должна дойти до брата!»

«Должна? – переспрашивают ее. – Что значит должна? Удастся ли тебе то, что ты должна?»

Вот она, самая суть. «Удастся ли нам то, что мы должны? А вдруг не удастся?» Ведь если не получится осуществить то, что должен, то какая разница, должен ты был или нет? Если эти сомнения обоснованы, то пьесы Брехта, в том числе и «Кавказский меловой круг», за который она сейчас хватается в надежде, что эта пьеса окажется более жизнеутверждающей, чем «Добрый человек из Сычуани» и «Мамаша Кураж», проникнуты глубоким пессимизмом, и если она, Лотта, хочет говорить со студентами честно, то скрывать этот пессимизм нельзя, как бы тяжело студентам ни было. Но пьеса на этом не заканчивается. Брехт продолжает рассказ. Конечно, говоря, что Груше должна, Брехт лишь хочет показать, что подобные фигуры речи, представления о том, что мы должны, связывают нас и мешают видеть другие возможности. Ну да, разумеется!

Ей нужно научиться видеть. Это как искать грибы в лесу, – пробормотала она. Высматривая белые, обычные рыжие лисички и ежовики, Лотта порой несколько раз проходила мимо целой колонии лисичек трубчатых, не замечая их, и лишь на обратном пути, не найдя ни рыжих лисичек, ни боровиков, ни ежовиков, она, расстроенная, смотрела вокруг совершенно другим взглядом, и тогда в глаза ей бросалась семейка трубчатых лисичек, будто рассыпанных среди кустиков черники, которые она уже успела прочесать.

Да, об этом можно рассказать студентам, вдохнуть в них оптимизм, потому что они тоже наверняка живут в плену ошибочных представлений о том, как они должны поступать, и представления эти мешают им видеть другие возможности.

Лотта жадно вчитывалась в текст и вскоре, к своей великой радости, поняла, что для тех, кто хорошо себя вел, заканчивается все тоже хорошо.