Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

— Я даже не знаю, как это… Ведь мы, как утверждается, и так с ним… вот если бы он в нас… Хотя законы другого мира, слившись с законами нашего в одном человеке, должны произвести нечто сродни взрыва…, наверное… Хотелось бы за этим…, да нет, хотя бы увидеть!.. — Лагидзе замечтался, но вовремя спохватившись, обратился вновь с вопросом волновавшим его все больше и больше:

— Ну хорошо, мы не можем объяснить ваше мгновенное преображение, и как вы сказали, «если не возможно человеку, то Богу возможно все»… Меня очень интересует ваше состояние, конечно, в первую очередь психики во время нахождения на грани перехода из одного мира в другой… Вы горите, что душа, личность, остаются не то чтобы неизменны, а совершенно оголяются своим настоящим нутром, редко бывающим привлекательным, вот в момент осознания последствий этого в духовном мире, но еще не попрощавшийся с этим миром человек, то есть имеющий психические и нервные реакции — вот что с ними?…

— Может быть, следует задуматься вот над чем: не само состояние тела или психики, да чего угодно, зависящее от плоти, является показанием для немедленного упокоения, то есть пропуска к переходу в иной мир: и совсем здоровые уходя, а случается и упокоившиеся, то есть доведенные насильственным или естественным путем до состояния не соответствующего возможности жить, оживают и остаются живыми многие годы — и мы знаем Чья воля на то причина. Вот эту волю… человек и почувствует, при своем полном безволие, бессилии, полной зависимости с одним большим «НО» — он осознает, что так было всегда, но вряд ли это понимал, поскольку эгоизм убеждает совершенно в другом. Главное, что должно поразить — это то, что эта воля и делает и поддерживает его свободу, которую сам человек редко контролировать умеет. Так вот в духовном мире, этой свободой будут управлять выработанные навыки, привычки, имеющие прямое отношение к страстям и грехам, то есть рабом кого был при жизни человек, рабом того и останется после кончины, с той лишь разницей, что при жизни он мог освободиться через усилия покаяния и веру, а после уже существую в очевидности Бога и уже не сомневаясь в Нем сам ничего предпринять не может, поскольку полностью зависим от прежнего выбора своей свободы. Сами судите, что может в момент осознания этого еще у живого человека испытывать психика… Думается многое отображается на лицах покойников…

— Ну хорошо…, а про покойников верно подмечено… Ну вот ситуация, онааа не может пройти без, оставляющих глубокий след, переживаний, а к тому же являясь, какой-то частью механизма поменявшего вас — слепота. Вы были зрячим засыпая, но проснулись слепым…, мы знаем, что чувствует человек в такие моменты, но что может чувствовать не просто ослепший, но совершенно изменившийся, ведь, как я понял, не слепота вас изменила, а что-то или…, хорошо, пусть Кто-то, во время вашего сна. Другими словами во сне и произошло качественное изменение. Какое?

— Не хочу вас обманывать, но яяя… Наверное, вы правы в части того, что человек сам по себе не может так измениться, надо признать, что его изменяют страшные или веские обстоятельства извне или некий духовный переворот произошедший внутри. Скажем так: Буслаев прежний убыл в небытие, Буслаев обновленный явился, а точнее вернулся от туда, на какое-то время, можете назвать это не переменой, а заменой…

— Интересная констатация! Судя по тому, что вы сказали — изменить не возможно, поменять реально — вы тому пример…, но поменять на что…, в смысле на кого?

— Другая сущность… Разве такое не известно?…

— Хм… Другая сущность…, при какой же личности: той же или иной… Вы будто настойчиво хотите нас в чем-то уверить, но почему-то, что-то не договариваете…, мы вас, конечно, ни в чем не виним и не подозреваем…, ведь вообще странно, что вы способны очень разумно говорить, и как мыслите! При всех испытаниях, пройденных вами, вы способны еще пользоваться настоящей памятью, а не плодами галлюцинаций, которые должны были быть… Хорошо, сделаем акцент на «том» мире… Каким образом оба мира, имея разные законы существования имеют нечто соединяющее их? Ну элементарно — наша плоть там существовать, в таком виде не может, а духи нам не видны… Нет ни так! Смерть, туннель, промежуток времени, как угодно — это ведь не существо, ни дух — это просто некий…

— Вы же правильно сказали — «механизм»… в двух словам это механизм изменяет человека, разделяя в нем ипостаси духовную, то есть душу и материальную, то есть плоть. Каждая из них соответствует разным мирам, их совместное существование вообще тайна и чудо… — Было очевидно, что Буслаеву тема не интересна, он озабочен чем-то другим, исследователи же сами не были готовы к тому, что сейчас встретили, ежеминутно обрастали вопросами, не получая на них ответы. Видя не праздное любопытство Кирилл Самуилович продолжал, хотя вряд ли это были слова его собственного разума, никогда на эти темы даже не задумывающегося: