Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Мы сами себя ограничиваем, ибо конечное нуждается в рамках, Вечность существует благодаря Самой Себе и Сама есть причина Своего существования, господь создал человека е ограниченным свободным — этим и объясняется невмешательство в его решения, иначе, появись перед нами Бог, мы были бы лишены нашей свободы… и так я, и тот человек — «коридоры», не только ведущие нас к нашему концу, но приведшие уже кого-то ко проходу в Вечность — для это самый короткий и последний участок пути на Страшный суд, перед им предстоит еще пройти мытарства, для нас же мытарства могут начаться еще здесь…, чем больше пройдем здесь, тем меньше останется там. В молчании и уединении, хорошо бы проходили это время, ибо наши дела и слова будут обвинять нас пред Господом…

— Мне понравилось… — Марина, в задумчивости наблюдала за происходящим на экране, отражавшим активность мозга. Тем же был занят Лагидзе. Для них именно здесь более чем в непроницаемом лице Буслаева, раскрывалась по возможности тайна происходящего с ним.

— Но что же…, о чем вы думаете…, какой же работой занят ваш мозг? Если бы вы видели показатели активности своего мозга!.. В три раза больше задействовано у вас «серого вещества», чем у любого из нас! В три!

— Помните я говорил вам о двух Ангелах…, вы вряд ли поверите безусловно в их присутствие сейчас здесь, да и в мир то, параллельно существующий — мир духов, то же… А ведь, человек тот, что прибыл сюда со мною, лишь прикоснувшись ко мне, нечаянно узрел их обоих…, я почувствовал ужас, сковавший его, всю гамму чувств, обрушившихся на его психику, ощутил воздействие на его мозг, лишь коснувшейся чистоты того миры, исходящей от этих двух существ, чего он не выдержал…, а ведь он только увидел, и посмотрите, что с ним! Вы не найдете в нем и следа прежней приверженности зла…, хотя для вас он теперь бесполезен, скорее всего — этот несчастный, после случившегося по пути, ничего дурного больше воспринять не сможет. Он чрезмерно был занят злом, вырвать его с корнем, значит, было лишить его всего, к чему он привык и с чем сросся, до конца жизни разум этого человек не сможет вырваться из мгновения этой встречи, а скорее и не захочет. Отдайте его в монастырь, только через то, что выберет благодать Божия обретет он единственный путь, которым сможет идти…

— Ну тут… Я, конечно, доложу, куда следует, но вы ведь понимаете…, скорее всего, у него другой путь…

— Смотря, каким вы его представите — ему не суждено больше говорить, да и мне недолго осталось…

— Но вы то в полной безопасности…

— А мне ничего и не угрожает ни тут, ни, тем более, там…

— Не буду спорить — время покажет. А вот по поводу…, мня, мня…, мира духов — это вы серьезно? Скажите, вы вообще увлекались подобной темой…, когда-нибудь…, или слышали, что-то?

— Разумеется, я никогда не увлекался ничем нематериальным…, сейчас я рассказываю о том, что чувствую, вижу, если хотите, — духовные очи мои увидели свет, когда плотские навеки закрылись, помните?

— А…, ну да, вы же говорили… И что это значит? Вы убеждаете нас, что в этой комнате, рядом с вами два Ангела?

— Этот мир заполнен духами, если бы вы могли видеть, то застыли бы, как застываете, когда вас внезапно окружает рой пчел…

— А как же эти двое?

— Какая-то…, как бы выразить точнее — миссия…, в сущности, кажется, что только один из них всегда был рядом, но одновременно…, не знаю…, будто бы именно он появился, что бы встретить мою душу, второй — вот я чувствую, будто это я сам…, странное ощущение, будто я задержался, что бы что-то оставить или сделать — так это можно охарактеризовать. Наверное, подобное кажется безумием, каждый день встречающимся в палатах вашего заведения?

— Вы зачем-то попросили компьютер?

— Может быть записать… Знаете, когда вас нет рядом, я понимаю все и даже больше, чем возможно, но с вашим появлением, что-то меняется, будто часть меня, отвечающая за что-то духовное отдаляется…

— Нууу, безумцев то хватает, причем, настолько продуманных…, но вот то, что вы нам рассказываете, не похоже нааа…, ни на что не похоже… Знаете, был у нас один математик, с очень тяжелой и сложной патологией, вот у него было активным пятнадцать процентов мозга, большего не встречалось во всем мире! Но он был очевидно болен с первого взгляда. То, что с вами, пардон… — ни в какие ворота!.. — Шерстобитова, явно находясь в некоторой растерянности от отсутствия объяснения происходящего, все таки попыталась вступить в разговор: