Вот только…
Вот только дух явно в смятении. Она не понимает, что произошло. Человека убила не она.
Человека убила Королева.
А в следующий миг она – или Королева, или новая сущность, постоянно меняющаяся, которую фавну еще предстоит каким-то образом разделить надвое, – произносит:
– Нет.
– Где Линус? – спросил он Анджелу.
– В туалете, – недовольным тоном ответила та.
– Что, все настолько плохо?
– Ты забил на него, как только увидел Энцо. Не самый благородный поступок, Дикий Терн.
– Черт… Знаешь, Анджела, между нами с Энцо наконец-то все кончено.
– Только сейчас? Быстро ты опомнился…
– Эта девчонка – его подружка.
От удивления Анджела прыснула пивом на землю.
– Кто?!
– Вот-вот.
– Нет, я серьезно: кто она?!
– Может, он бисексуал. Или вообще пансексуал. Как ты.
Анджела посмотрела на него испепеляюще-многозначительно: сравнить ее с Энцо посмел бы только дурак. Она огляделась по сторонам и в растущей толпе гостей наконец разглядела Наташу.
– Господи… Она похожа на тебя !
– Что? Ничего подо… – Адам осекся. – Ух ты. И правда.
– Пожалуй, это был самый странный комплимент в твоей жизни.
– Анжела, это еще не самое главное! Самое главное – он предложил мне денег за пиццу. Правда, вполовину меньше, чем надо…
Она потрясенно вскинула брови.
– Что?
– Объясню позже. Сейчас надо скорее найти Линуса.
– Это точно.
– Никуда не уходи, ладно?
Анджела слегка ущипнула его за плечо.
– Я рядом. Даже за океаном, даже на другом краю Земли, – ответила она.
– О’кей.
– Даже когда наступит конец света.
Адам отправился на поиски Линуса, но успел добраться только до противоположного конца лужайки – там его поймали Карен с Рене.
– Что у тебя случилось с Уэйдом? – спросила первая. – Ты так убегал, будто он полез к тебе с поцелуями.
Вообще-то она пошутила, но Адам не ответил – и до Рене дошло:
– Да ладно?!
– Угу. Когда я сказал, что не буду с ним спать, он меня уволил. – Адам поморгал. Неужели все вот так просто и ясно? Может быть. Вполне может быть.
– Он не имеет права! – с искренней тревогой воскликнула Рене.
– Точно, не имеет, – кивнула Карен.
– Если что, мы готовы поддержать твою версию, – вдруг сказала Рене, хотя из двух сестер инициативной была не она.
– Конечно! – закивала Карен. – Как он посмел?!
– Поговоришь с Митчеллом?
Митчелл был их региональным менеджером, и Адам еще никогда с ним не встречался.
– Я с ним даже не знаком.
– Он ходит в нашу церковь, – сказала Карен. – Нормальный чел, поговори с ним.
– Мы все подтвердим, – повторила Рене.
– Вы же ничего не видели.
– Да брось! Думаешь, мы не замечаем эти его пошлые шуточки? И как он на тебя смотрит?
– И вечно трогает за разные места, – тихо добавила Рене.
– Вы правда это замечали? – искренне удивился Адам.
– Такое сложно не заметить, – кивнула Карен. – Мы вечно гадаем, неужели тебе настолько нужна работа, раз ты с этим миришься?
Ему скрутило живот.
– Да. Настолько нужна.
– Значит, ты ее получишь, – заверила его Рене. – Я там не останусь, если Уэйд будет работать, а ты нет.
– Еще не все кончено, – добавила Карен. – Мы покажем этому гаду!
– Ну вы даете, – выдохнул Адам. – Это так… неожиданно. И приятно. Спасибо вам.
– Не за что, – с улыбкой ответила Рене и снова смутилась.
– Так, девчонки, а вы Линуса не видели?
– Кажется, он вышел на тропинку вдоль берега, – ответила Карен. – А что?
Адам посмотрел ей прямо в глаза и сказал:
– Хочу подарить ему розу.
– Нет, – произносит она. Это слово обращено не фавну и не обезглавленному трупу, чья кровь уже заливает пол камеры, словно вышедший из берегов ручей.
– Нет, – повторяет она.
Через мгновение человек уже снова цел и корчится от страха в углу. Кровь течет по его венам, а не по полу, но запах не исчез. Запах, пробуждающий в фавне лютый голод. Как давно он не пробовал…
Тут его осеняет. Этот голод, эти первобытные желания одолевают его потому, что Королева ускользает.
– Нет, – говорит она, когда человек вновь обращает на нее полный страха и потрясения взгляд. Она сделала так, чтобы он не забыл миг обезглавливания, запомнил боль и чувство отделения головы от тела. Подобный опыт должен безвозвратно свести человека с ума, но она не позволяет этому случиться. Он запомнит. Запомнит навсегда.
И другой кары не нужно.
Отчасти ей кажется, что надо было лишить его жизни, что это было бы правильно и справедливо. Но другая часть ее души – та, что привела ее сюда, – понимает: это самое примитивное и бессмысленное из воздаяний. Все изменилось в тот миг, когда человек сказал: «Да».
Читать дальше