Тоомас Винт - Остановка в городе - Рассказы и повесть

Ему показалось, что старуха Эндре превратится сейчас в мышь и проберется к нему в комнату через щель в стене или замочную скважину, что она уже и раньше не раз превращалась в мышь и сейчас лишь ждет удобного момента, чтобы обо всем доложить Лиз. Оскара охватил страх: что если она и впрямь расскажет — что тогда? Подавленный, он сел на стул. Он не хотел об этом больше думать, теперь с этим покончено и он любит одну лишь Лиз. Заскрипела лестница — старуха Эндре ушла к себе. Наступила тишина. Какая-то странная тишина, и Оскар мечтательно огляделся.

В льющийся через окно серый свет внезапно проник яркий луч, он замерцал, затем лучей стало много, и они засверкали всеми цветами радуги. Выглянуло солнце, они с Лиз идут к берегу моря. Он нежно обнимает ее, и она прижимается к нему; загорающие, улыбаясь, смотрят на них, кивают им; играющие в мяч прекращают игру, мяч катится в воду и покачивается на низкой волне, но никто не обращает на это внимания — люди с улыбкой кивают им.

Теперь Лиз сидит на диване, она подобрала под себя ноги, волосы ее свободно падают на плечи. Даже комната совсем другая: на стенах обои с крошечными синими цветочками, в вазах цветут красные розы, с картин в тяжелых золотых рамах смотрят моря и зеленеющие леса, и все залито ярким солнечным светом — им жарко на песке, вода манит их, им хочется подурачиться. Лиз просовывает голову между ног и смотрит на Оскара. Теперь он вверх ногами — это так смешно: голова внизу, а ноги наверху, но ему нравится, что Лиз так смотрит.

Оскар теребил уголок носового платка, забыв, что собирался высморкаться, с мокрых от дождя волос капало. Он зажег сигарету и откинулся на спинку дивана. И сразу же вернулась Лиз и положила голову ему на плечо. В воздухе разлился сладкий и одурманивающий запах, волосы Лиз щекотали ему ноздри, внезапно он заметил в углу старуху Эндре, она сидела на полу, по-прежнему скрестив на животе руки, и все видела. Но это ничего, что она все видела, она и так собиралась всем все рассказать, и старуха Эндре неожиданно превратилась в славную старушку, и Оскар улыбнулся ей. Старушка тоже улыбнулась, и Оскар подумал: наверное, мы ей нравимся, затем повернулся к Лиз и спросил, любит ли она его. «Я люблю тебя», — сказала Лиз.

— Хватит мечтать, — сказал Оскар вслух, поднялся и стал складывать постельное белье, затем распахнул окно — в комнату ворвался сырой воздух и крик чаек. Он пошел в другую комнату и включил утюг, долгое время он раздумывал, стоит ли стирать рубашку, а потом решил, что, когда пойдет за билетами в кино, купит себе новую. Он старательно отпарил брюки и пиджак, повесил их на вешалку, начистил туфли и обнаружил, что больше ему делать нечего. Закрывая окно, он почувствовал тошноту и подумал, что это оттого, что он курит на пустой желудок: он пошел на кухню, выпил стакан воды и снова лег.

«Ты устал, дорогой?» — тут же заботливо спросила его Лиз.

«Нет, я смотрю на тебя и думаю, что все то время, пока тебя не было, я каждый день ждал, когда ты придешь».

«А может быть — ты не все время ждал?» — подозрительно спросила Лиз.

«Ты веришь болтовне этой старухи Эндре, мало ли что говорят», — уклончиво ответил Оскар. — «Честное слово, я все время ждал и не верил, что ты когда-нибудь придешь, думал, что могу смотреть на тебя лишь издали. Из-за занавески. Ты даже представить себе не можешь, до чего я сейчас счастлив».

«Я тоже счастлива. Просто счастлива и я не верю тому, что болтают». — Лиз стояла у постели и смотрела ему в глаза.

«У тебя в глазах море», — сказал Оскар.

«И у тебя в глазах море, — сказала Лиз. — Помнишь, как мы были птицами и летали над морем?»

«Мы были чайками», — сказал Оскар. — «Да, мы были чайками», — подтвердила Лиз и села рядом.

Оскар проснулся оттого, что кто-то громко барабанил в дверь, он взглянул на часы и увидел, что уже половина двенадцатого — я должен торопиться, не то могу остаться без билетов, подумал он, идя открывать дверь. И когда он открыл дверь, то увидел ту женщину.

— Как по заказу, — сказала женщина. — Заходила к тебе на работу, а выходит, у тебя сегодня свободный день.

Оскар, потрясенный, попятился. Женщина закрыла дверь и поставила чемодан и большую черную сумку на пол под вешалкой. Затем принялась отряхивать промокшее от дождя пальто.

— Ты ведь должна была приехать в конце недели. — Оскар мотнул головой и уставился на чемодан.

— Что? Ты, кажется, не рад? — рассмеялась женщина. — Сделала тебе приятный сюрприз, не правда ли? — И она прижала Оскара к мокрой груди. — Ах ты мой маленький!