Михаил Каюрин - Кацап

— Совсем не жалеет нас небесная канцелярия, — невесело произнёс Григорий Надеждин, вытирая пот со лба рукавом гимнастёрки. На рукаве проступило тёмное пятно, которое, как у фокусника, стало исчезать на глазах.

— Да-а, Гриня, не повезло тебе со счастьем, — усмехнулся Александр Кацапов. — Шестой день ни дождя, ни ненастья.

Он замолчал на некоторое время, затем, посмотрев по сторонам, с затаённой грустью продолжил:

— И вообще здесь ничего интересного нет. Голая пустыня. Как только монголы живут в таких условиях? То ли дело — тайга! И от ненастья укроет, и в голод накормит, и в жару напоит. А какой запах! Вкусный и ароматный. Втянешь в себя воздух — в ноздрях щекочет, голову кружит. В таёжном воздухе все лучшие запахи леса воедино спрессованы. Разнотравье, древесная смола, распаренный мох.

— Пряным называется, — сказал Надеждин.

— Что — пряным?

— Ну, запах этот. Острый, вкусный, ароматный. Всё, о чём ты сказал сейчас — заключено в одном слове.

— Умный ты, Гриша, — рассмеялся Александр. — Всё знаешь.

— Всё знать невозможно, — поучительно заметил Григорий, но, польщённый похвалой друга, не удержался, похвастался:

— Три очень толстых и умных книги одолел, в отличие от тебя, букваря.

— Учё-ёный, — насмешливо протянул Кацапов, облизнув пересохшие губы. — Что за книги-то, хоть, балабол?

— Большую энциклопедию, толковый словарь и «Капитал» Карла Маркса. Слышал о таких?

Кацапов не успел ответить. Позади них послышался нарастающий гул. Красноармейцы тут же обернулись и увидели на горизонте колонну приближающихся танков.

Лёгкие боевые машины БТ-7 неслись на всех парах, оставляя за собой большие клубы пыли. Очень быстро они настигли полк и, не останавливаясь, пронеслись мимо.

— Вот это техника! — восхищённо воскликнул Надеждин, когда пыль немного улеглась. — Броня наша крепка, и танки наши быстры! Подавят гусеницами всех самураев, пока мы тут тащимся!

— Переживаешь, что не успеешь пострелять во врага? — подковырнул друга Кацапов.

— Ничуть. Я, между прочим, не рвался в Монголию. Мне в отделе снабжения жилось неплохо.

Друзья умолкли, и длительное время шли, слушая лишь хруст песка под ногами солдатской колонны.

…Их призвали в армию одновременно. За неделю перед майскими праздниками начальник отдела кадров лагеря вручил им повестки из военкомата. Причина вызова для обоих была неожиданной и неизвестной. Явиться — и всё, больше ни слова.

С попутным грузовиком они отправились в Улан-Удэ. Там, после прохождения медицинской комиссии, военком кратко сообщил, что их призывают на переподготовку на несколько месяцев в Забайкальский военный округ. Но слухом земля полнится. Сарафанное радио донесло, что их отправляют в Монголию, где после событий у озера Хасан в Приморском крае начались новые провокации со стороны японской армии.

Вернувшись в лагерный пункт, Кацапов показал повестку Боброву. Тот озабоченно поскрёб затылок, затем они вдвоём отправились к начальнику колонны.

— Твою мать! — выругался «кум», разглядывая повестку, и тут же его рука потянулась за папиросой. — Только втянулся, понимаешь ли, человек в работу — как нате вам! В армию надумали призвать. Других, что ли не нашлось? И это как раз в тот момент, когда полным ходом пошла укладка шпал и рельсов! Где мне взять замену сейчас?

Он долго ещё возмущался неизвестно на кого, через два-три слова вворачивая матерные выражения. Наконец, притушив в пепельнице вторую папиросу, которую прикуривал от первой, он немного остыл.

— Какие будут предложения? — спросил начальник лагпункта, обращаясь сразу к обоим.

— Александр Степанович предлагает поставить вместо себя бригадира, — несмело проговорил Бобров и перевёл взгляд на Кацапова, ища поддержки.

— Кто такой?

— Ярошенко Марк Сидорович, из политических.

Услышав слово «политический», «кум» скривился, словно во рту у него появился большой кусок лимона. В глазах офицера НКВД мелькнуло ярко выраженное отвращение. Он презирал всех заключённых, осужденных по статье 58–10 УК, хотя хорошо понимал, что именно эта категория зеков является главной рабочей силой. Послушной, безропотной и управляемой.

— А второй твой мастер, этот… Мясоедов, не потянет работу на всей трассе?

— Он у меня на головном участке, завершает взрывные работы, потом я перебрасываю его к путейцам, — тихо сказал Бобров.

— Да вы не сомневайтесь, Антон Лукич, — бодрым голосом вставил Кацапов. — Марк Ярошенко — подходящая кандидатура. Он мужик, что надо. Георгиевский кавалер, между прочим. В узде зеков держит, даже блатных. За всю зиму его бригада ни разу не сорвала план.