Нэнси Митфорд - Любовь в холодном климате

Я высказала все это Дэви, и он слегка поморщился.

— Я бы хотел, чтобы ты не шла на поводу у людей, считающих Соню старухой у края могилы, ей чуть больше шестидесяти, — сказал он, — знаешь, она всего на десять лет старше Эмили, твоей тети.

— Дэви, она на сорок лет старше меня, она должна казаться мне старой. Бьюсь об заклад, люди на сорок лет старше тебя тоже покажутся тебе старыми, признай это.

Дэви признал. Он так же согласился, что приятно видеть людей вокруг себя счастливыми, хотя сделал оговорку, что это касается только людей, которые нам нравятся. И хотя он был в значительной степени расположен к леди Монтдор, это не касалось Седрика.

— Тебе не нравится Седрик? — я была поражена. — Как же так? Я очень люблю его.

Дэви ответил, что в отличие от меня, бутона английской розы, Седрик явился из другого мрачно-гламурного мира, с которым он достаточно познакомился во время своих скитаний по миру, прежде чем встретил тетю Эмили, и видел достаточно таких «седриков».

— Тебе повезло, — сказала я. — У меня не было возможности их видеть, и, если ты считаешь, что я нахожу Седрика мрачно-гламурным, то ты держишься не за тот конец палки, дорогой Дэйв. Он кажется мне милой подружкой.

— Не милая подружка, а белый медведь-тигр-пума — животное, которое нельзя приручить. В конце концов оно всегда выпустит свои когти. Вот подожди, Фанни, золотое сияние бронзы скоро померкнет, и Соня переживет разочарование куда горшее, чем все прежние. Не хочу пророчествовать, но я слишком часто видел такие вещи.

— Я тебе не верю. Седрик слишком любит леди Монтдор.

— Седрик, — ответил Дэви, — любит только Седрика. Он явился из джунглей, и как только она перестанет его устраивать, он разорвет ее на части и скроется в чаще лиан, запомни мои слова.

— Ну, тогда хоть Борели будут довольны.

В гостиную вошел Седрик и Дэви начал прощаться. Я решила, что после всех тех ужасных вещей, которые он наговорил о Седрике, он не сможет держаться с ним просто и сердечно. Хотя очень трудно было не быть сердечным с этим обаятельным Седриком.

— Я не увижусь с тобой, Фанни, — сказал Дэви, — пока не вернусь из своего круиза.

— О, вы собираетесь в круиз? Какая прелесть. Куда? — спросил Седрик.

— За солнцем. Заодно прочитаю несколько лекций о минойской цивилизации. [23] Критская цивилизация бронзового века (2700–1400 гг. до Р.Х.)

— Мне жаль, что тетя Эмили не едет с тобой, — сказала я. — Ей бы это тоже пошло на пользу.

— Она не двинется с места до самой смерти Зигфрида, — ответил Дэви.

Когда он ушел, я спросила Седрика:

— Как вы думаете, он заедет навестить Полли и Малыша на Сицилии? Это было бы очень интересно.

Седрик был очень заинтересован, но его интерес имел мало общего с Полли.

— Роковая любовь так скучна и так преувеличена литераторами, но теперь я вижу, что в реальной жизни она может быть любопытна. Когда вы в последний раз слышали о них, Фанни?

— Несколько месяцев назад, и то это была всего лишь открытка. Я буду ужасно рада, если Дэви увидит их, он привезет удивительную историю. Мы действительно должны услышать, что он расскажет о них.

— Соня никогда не упоминала ее при мне, — задумчиво сказал Седрик. — Никогда, ни разу.

— Это потому, что она никогда не думает о ней.

— Я тоже так считаю. Неужели Полли настолько лишена индивидуальности, что оставила после себя такой слабый след?

— Индивидуальность? — переспросила я. — Не знаю. Дело в том, что в Полли главным является ее красота.

— Опишите ее.

— О, Седрик, я описывала ее сотни раз. — это забавляло меня, но я хотела его подразнить. — Ну, как я часто говорила вам раньше, она настолько красива, что трудно обращать внимание на то, что она говорит и что делает, просто хочется сидеть и смотреть на нее.

Седрик пригорюнился, как всегда, когда я так говорила.

— Красивее меня?

— Вы на нее похожи, Седрик.

— Вы так говорите, но вы же смотрите на меня. Напротив, вы очень внимательно слушаете, глядя в окно.

— Она очень красивая! Как вы, но больше, — твердо сказала я. — Это можно понять, только увидев ее.

Это было сказано только из любви к правде, а не для того, чтобы огорчить бедного Седрика и заставить ревновать. Он, как и Полли, был очень красив, но не являлся непреодолимым магнитом для глаз.

— Я знаю, почему, — сказал он. — Это все из-за моей бороды, из-за этого ужасного бритья. Я сегодня же закажу в Нью-Йорке специальный воск, вы не можете представить себе, Фанни, как это больно. Но результат того стоит.